Бывает, душу спрячешь в покрывало,
Допив свой чай зелёный, с земляникой,
Но чувствуешь, теплей совсем не стало.
И что-то есть в тебе от кошки дикой...
Мурлычешь, если он тебя ласкает
И разливаешь нежность каждой клеткой.
Твоя любовь его оберегает
И ты не убежишь... Не нужно клетки...
Ему твоё мурчание привычно.
Ты ждёшь его, как ждёт дождя пустыня.
И для кого-то он
А для тебя весь мир вполне обычный, в одном мужчине...
Для всех других, ты кошка с коготками.
И выпускаешь их довольно метко.
Ты сердце прячешь за семью замками,
Людей пуская в душу крайне редко...
Скрываешь боль свою под мягким пледом,
В молчании, в остывших чашках чая...
В оборванных обидами беседах,
Любя, надеясь, веря и прощая...
А перед ним уляжешься на спину
И разрешишь погладить свой животик...
Он для кого-то лишь чужой мужчина,
А для тебя твой строгий лев, и котик...
Тебя пытались приручить, но тщетно...
Лишь он согреет сердце и ладошки...
Ты - женщина, но всё же так заметно,
Что что-то есть в тебе от дикой кошки...
© Ирина Самарина-Лабиринт
Допив свой чай зелёный, с земляникой,
Но чувствуешь, теплей совсем не стало.
И что-то есть в тебе от кошки дикой...
Мурлычешь, если он тебя ласкает
И разливаешь нежность каждой клеткой.
Твоя любовь его оберегает
И ты не убежишь... Не нужно клетки...
Ему твоё мурчание привычно.
Ты ждёшь его, как ждёт дождя пустыня.
И для кого-то он
А для тебя весь мир вполне обычный, в одном мужчине...
Для всех других, ты кошка с коготками.
И выпускаешь их довольно метко.
Ты сердце прячешь за семью замками,
Людей пуская в душу крайне редко...
Скрываешь боль свою под мягким пледом,
В молчании, в остывших чашках чая...
В оборванных обидами беседах,
Любя, надеясь, веря и прощая...
А перед ним уляжешься на спину
И разрешишь погладить свой животик...
Он для кого-то лишь чужой мужчина,
А для тебя твой строгий лев, и котик...
Тебя пытались приручить, но тщетно...
Лишь он согреет сердце и ладошки...
Ты - женщина, но всё же так заметно,
Что что-то есть в тебе от дикой кошки...
© Ирина Самарина-Лабиринт
Мне нравится