?Какой-то ублюдок насильно целует тебя?
۞ Странник ۞
Сегодня ты опаздывала, что случалось почти никогда, если тебя не задерживали занудные профессора или эти твои друзья из клуба по интересам. Ни первые, ни вторые не вызвали у Странника должного уважения, которое могло бы помешать ему вернуться и вырвать тебя из их назойливого, по его мнению, общества. Но он еще находился в своем уме, чтобы этого не делать и не провоцировать с тобой очередное… недопонимание. У тебя должны оставаться друзья и полезные связи, как и у всех смертных, должен быть другой… круг общения.
Как бы Странник не хотел, признавал, что один он пока не мог дать тебе всего, в чем нуждались простые люди. Он мог поделиться с тобой огромным багажом жизненного опыта, увлечь остроумной беседой и дискуссиями, в которых ты, несомненно, проигрывала ему, но упорно с горящими глазами продолжала вступать. Тебе же просто до посинения нравилось спорить с ним по любым вопросам, не так ли? А потом доводить все до этих… недопониманий.
Однако эта болтовня и свое бесконечное время — все, что он мог тебе дать, что совершенно несоизмеримо тому, чем делилась с ним ты — чувствами.
«Любовь, говоришь?» — Лицо Странника сменилось с равнодушного на мрачно-задумчивое. Ему пришлось наклонить свою объемную круглую шляпу вперед, когда один из мимопроходящих студентов как ужаленный отшатнулся и едва не сбил второго позади со стопкой книг.
Не нужно привлекать к себе лишнее внимание после занятий, чтобы так же, как и ты, не пасть жертвой некоторых упрямых сокурсников, которых не остановит даже надвигающаяся песчаная буря, если они захотят что-то выяснить у Мистера-в-большой-шляпе. Его считали чудаком, но половина обитателей академии казалась ему куда более чудаковатой. До раздражения. А Нахида не одобряла, когда ее протеже грубил ее драгоценным студентам. Кто бы сомневался.
С каких пор Странник стал настолько смиренным? А у него был выбор? Выбор есть всегда, сказал бы он раньше. Но не теперь, когда было что терять. В самом деле было, но, как и всегда, он портил каждый кусочек счастья, доставшийся ему с таким трудом.
Странник вспомнил выражение на твоем лице вчерашним вечером, когда не позволил тебе… Не позволил… Поцеловать его? Верно, соединение уст и обмен бактериями называли поцелуем и считали крайне романтичным действом. Странник же всегда находил его абсурдным, нелепым, самым идиотским способом проявления чувств, и… и…
…и почему же он оттолкнул?
Если поцелуй ничего не значит для него, если это так нелепо, то чего он… испугался?
Глубоко внутри Странник знал ответ, он одновременно утешал и пугал. Давно забытое, усиленное втрое и до того искаженное чувство, что Странник просто не мог предугадать, как оно проявится, если ты осуществишь задуманное с его губами. Это чувство не желало оставлять в покое ни его, ни тебя. Трепещущее, сжимающее внутренности, жадное. Как паразит, которого никогда не вытравить, если вовремя не спохватиться. И, кажется, момент уже давно упущен.
В кукольной груди что-то сжалось, что-то, чего там быть не могло. Ещё один из студентов бросил на Мистера-в-большой-шляпе заинтересованный взгляд.
Дурная ты девчонка! Сколько еще заставишь стоять здесь и ловить на себе ненужное внимание? Будто ждать тебя — огромная честь.
— Ты… — Странник поймал за локоть знакомого на лицо студента, с которым ты постоянно таскалась в свой кружок по интересам. Тот весь сжался от обращения к нему одного из самых колючих людей в академии. Странник понимающе выпустил его локоть и почти располагающе приподнял уголки губ. — Ильяс, правильно?
Ильяс облегченно выдохнул, выпрямился и поправил сумку с книгами на плече.
— А ты…
— Где твоя... подруга? — перешел Странник к делу.
Вопрос парня удивил, поскольку ответил он не сразу, собирая какой-то пазл в своей голове. Почти все видели, как активно ты общалась с Мистером-в-большой-шляпе и даже не давилась его ядом. Но, наверно, еще никто не допустил мысли, что ваше общение продвинулось настолько далеко и при этом у тебя не случилось токсической энцефалопатии.
— Мы расстались час назад. Примерно. Если ты ее… кхм… ищешь, то, наверно, она уже ушла. — Страннику такой ответ явно не понравился. Его резкая смена настроения не осталась незамеченной Ильясом, тот сразу поспешил исправиться. — Х-хотя, возможно, она у профессора Нута. У нее долги по его предмету.
— Профессор Нут? — нахмурившись, переспросил Странник. Что за идиотское имя? — Я не помню его в списках преподавателей. Откуда он взялся?
И какого черта у такой зубрилы, как ты, долги?
— А ты любитель прогуливать, да? Он преподает астрологию. Его наняли в этом году. Немного старше нас, но уж больно строгий и требовательный. И, кажется, немного с приветом.
— В каком смысле? — к Страннику подкралось нехорошее предчувствие.
— Ну-у… Например, он любит поить студентов чаем во время экзамена, говорит, для спокойствия. Но если ответ ему не понравится, он может этот чай и на голову вылить. Серьезно, — воодушевленно затараторил Ильяс. Не каждый мог вписать в личные достижения разговор с Мистером-в-большой-шляпе, который длится дольше пары секунд. — Мы между собой называем его «Профессор ЗвездаНут». Это, кстати, Она начала. Тот просто вскипел, когда услышал.
— Именно поэтому у нее долги по его предмету? Этот профессор Нут настолько не умеет держать лицо перед своими студентами, что его может вывести из себя детская обзывалка? — ухмыльнулся Странник.
Когда протеже Архонта только поступил в академию, без имени, без рода, именно ты начала называть его «Мистер-в-большой-шляпе». Ко всему прочему ты оказалась очень заразным представителем человечества — это прозвище легло на язык каждому обитателю академии.
Вот и корень проблемы, на самом деле он един для всех твоих проблем — проклятый дерзкий язык. Но то, что за этот язык тебя наказывал кто-то другой, совсем не радовало.
— Лицо у него как раз ничего такое, скривилось и покраснело, как жопа старого бабуина, — засмеялся Ильяс.
— Красноречиво, — хмыкнул Странник. Ладно, ему начинал нравиться твой друг. — И где этот его кабинет астрологии?
— Четвертый этаж, конец коридора. Но я бы не нарывался, — предостерег Ильяс. — Наверняка он сейчас прогоняет ее по всем темам, которые мы даже не проходили. Звезданут это любит. Они постоянно цапаются, и лучше не усугублять.
— И упустить возможность узреть воочию… Как ты назвал? Хм. Забудь. Я просто заберу то, что должно быть со мной уже как час назад, — ответил Странник и уже собрался уходить, но тут остановился и с самой доброжелательной улыбкой в своем арсенале добавил: — Ах, да. Спасибо. Ильяс.
— А-ага… — слегка опешил тот от такого поворота нелюдимом характере Мистера-в-большой-шляпе. Видимо, почувствовав к себе внезапное расположение, Ильяс осмелел. — А ты с ней… Вы, ну…
— Ага, — бросил Странник в той же манере, что бы там ни стояло за красноречивым «вы, ну». Все же парень совсем полным идиотом не показался, хотя все шансы имелись. И оставил этого Ильяса одного, успев услышать в свою спину короткое «ого».
***
Дверь в кабинет астрологии была заперта, а за ней мертвенно тихо. Ну и где тебя тогда искать? Если какое-то время назад Странник мог усмехнуться твоей вопиющей наглости, подавив в себе все неприятное, то сейчас, когда он найдет тебя, а он найдет, получишь только оскал. Как ты посмела просто исчезнуть? Оставить его гадать, где ты и что с тобой? Это… не похоже на тебя.
В кукольной груди то самое нечто снова болезненно отозвалось. Тревога, почти такая же как в прошлом, когда Странник возвращался в место, которое недолго было домом, где его ждали. Улыбка еще сияла на его губах, хотя подсознательно он понимал, что ей там не место. Хотел наивно верить, что все обойдется. Но ничего никогда не оборачивалось в его пользу.
По ту сторону что-то стукнулось, врезалось, а затем замычало. Взломав замок замысловатыми воздушными потоками, Странник раскрыл дверь (та не издала ни скрипа) и замер в проеме так, будто вся искусственная жизнь мигом вернулась к создательнице.
Тебя… целовали. Этот профессор Нут, высокий и широкоплечий, на контрасте с тобой выглядел чудовищем. Но ты не сопротивлялась, ничего, что бы показало протест, хотя и удовлетворения не было заметно. Возможно потому, что Странник вообще не замечал ничего, кроме того, как чужие руки жадно касались тебя. Чужие губы страстно целовали твою шею. Чужое тело собственнически прижимало тебя к стене. И ты, как тряпичная кукла, обмякла в крепких объятиях.
«Нет… Только не снова…» — мысль о предательстве оборвалась и разбилась, как и все остальное.
Странник стоял в дверях, все больше походящий на тень самого себя, не выдавая своего присутствия ни одним лишним движением, на которое, казалось, он не был даже способен. Вдруг боль охватила не только грудь, она распространилась по всему телу, металась, не понимая куда ей пристроиться, она искала сердце, которого нет. Боль негодовала, злилась, ей нечего было рвать на куски, поэтому она решила уничтожить все, до чего могла дотянуться.
Несчастный ребенок, он потерял семью, впервые столкнулся с горем. Отшельник, никому не нужный, совершенно одинокий, долго искал свою цель. Бедная-бедная кукла, без сердца и с всепоглощающей завистью к тем, у кого оно есть. Сломанный, затем заново склеенный из миллионов разбитых осколков Странник собрал весь опыт предшественников и сгорал в эту секунду от всего разом — ревности. Она зарождала будущее горе, близка к страху потери и была сестрой зависти.
Разве Странник сам не утверждал, что не мог дать тебе всего? Что помимо него тебе нужны другие, способные поделиться необходимыми чувствами, наполнить тебя ими до краев, чтобы ты… Продолжала возвращаться к пустой кукле. А она забирала все. В том числе твою первую любовь. Твое сердце. Оно почти находилось в ее руках.
Было ли так удивительно, что ты устала только отдавать?
Эта проклятая ревность застилала глаза и затмевала разум. Наконец Странник сделал шаг назад. Нужно уходить, бежать, пока новоприобретенное чувство не превратилось во что-то еще более ужасное и не разнесло кабинет в щепки. Почему его жизнь не могла вертеться только вокруг него одного? Почему он вечно в ком-то отчаянно нуждался?
Все той же незаметной тенью Странник почти переступил порог, отделяющий его от непоправимого. Как вдруг неясный всхлип сначала оглушил его, а затем разрядом тока охватил все тело, заставляя еще раз посмотреть на тебя. В твои безучастные глаза, в которых осознание происходящего едва держалось на тонкой нити. Профессор опустился перед тобой на колени, выцеловывая каждый участок тебя и удерживая тебя одной рукой от падения. Ты, казалось, была готова вот-вот провалиться в небытие.
Не соображая, что делает, Странник ринулся вперед. Звук треснувших стекол, сдавленный хрип, глухой удар, короткий крик боли и долгая, мертвая тишина. Только когда из его глаз пропало умертвляющее все живое зловещее сияние, он увидел на дальней стене кабинета кровавую полосу, в конце которой на полу лежал бессознательный профессор.
Нахида снова будет недовольна. Странник подавил в себе рвущийся смех. Было бы прекрасно, волнуй его сейчас только это. Животная ярость и боль от твоего предательства никуда не делись, хотя последнее, похоже, не совсем твоя вина. Бездна. Боги. Кто угодно. Он хотел в это верить, как ни во что не верил.
Стоило этой мысли прокрасться в голову, как Странник оказался возле тебя, грубо схватил за плечи и рывком поднял с пола. Взгляд расфокусирован, лицо красное, губы распухли, а верхняя одежда едва прикрывала грудь. С отметинами... от зубов?
Странник шумно вздохнул, сдерживая новый приступ гнева, которым рисковал обрушиться на тебя. Без какой-либо мягкости он прижал тебя спиной к преподавательскому столу, неряшливо вытер рукавом твой рот и натянул одежды, которые успел стянуть ублюдок.
Ты недовольно замычала и безвольно уткнулась лицом в предоставленную грудь. Совсем не соображала? Чем же тебя накачали? Тут его взгляд зацепил пару чашек на столе. Придерживая тебя одной рукой, Странник потянулся к чашкам, обнюхал каждую, и одна из них разбилась об стену, у которой покоился профессор. И лучше бы он действительно упокоился, в обратном случае его ждала участь похуже смерти.
Тебя напоили лошадиной дозой сильного успокоительного, почти наркотика! Как ты могла пропустить это? Безмозглая девчонка!
— Дура! — рявкнул твой спаситель, отчего даже в бессознательном состоянии ты вздрогнула. Тебя оторвали от такой родной груди и грубо встряхнули за плечи. — Настолько ополоумела и забыла, что нельзя тащить в рот все, что предлагают?! О, нет, я не позволю тебе отключиться сейчас.
— Н-не… не… — ты наконец подала голос, после очередной встряски. — Н-н-не тря… си… ща-с-с выр…вет…
— Идиотка!
— И н-не… крич-чи…
В истерику впадали только слабонервные кретины, Странник к таковым себя не относил. Еще никогда он не повышал на тебя голоса, а сейчас бы задушил собственными руками, выжал бы ими всю твою дурость! А затем добил бы ублюдка. Но изо всех сил держался за тебя, теплую и почти нетронутую. За постепенно приходящее осознание, что ты не предала его, не собиралась разбить гипотетическое сердце. Впервые Странника пробила сильная дрожь, кукольное тело оказалось предательски бесполезным.
Прошла целая вечность, прежде чем ты начала приходить в себя. Ты что-то прохрипела, откашлявшись.
— Дрянь собачья, — ты снова преодолела приступ кашля. Повертевшись в стальных объятьях, в которые, кажется, тебя неосознанно сжали, ты с ужасом уставилась на окровавленную стену в дальней части кабинета. — Профессор Нут… Он цел? Если ты убил его…
— То что? — холодно отозвался Странник. — Считаешь, убийство страшнее того, что этот ублюдок пытался сотворить с тобой? Я слышал, что многие после такого опыта теряют вкус жизни и уходят из нее. Разве такое не хуже убийства? Если я убью его, не спасу ли десятки невинных жизней?
— Успокойся, Мистер, — уже тверже сказала ты. — Все немного не так. Звезданут, он... Давай потом? Нам надо успокоиться.
— Успокоиться… — угрожающе повторил Мистер, разжал объятия, но не выпустил из кольца рук, и посмотрел в твое лицо. Его губы пугающе скривились. — Успокоиться, говоришь? О, да, я вижу, сама ты уже успокоилась и совершенно ничего тебя не тревожит. Или именно таким образом уже не первый раз возвращаешь своему профессору долги?
Ты только пришла в себя, но уже краснела от возмущения. Ты стиснула зубы.
— Кажется, мы поменялись с тобой местами, не верю, что говорю это, но ты несешь бред и лучше тебе заткнуться, пока не наговорил того, о чем пожалеешь. Сейчас меня беспокоишь ты, профессор и… моя голова. Нужен свежий воздух, а все остальное, благодарности, объяснения… потом, — ты снова посмотрела в сторону профессора Нута, и тебе показалось, что его грудь слабо вздымалась. — Слава Богам, он жив.
Странник бросил на профессора ненавистный взгляд, который ты тут же перехватила:
— Прежде чем исправить это, я хочу, чтобы ты знал, профессор Нут был… не в себе из-за меня. Он псих, а я... То, что ты увидел… Черт.
Ты попыталась высвободиться, но тебя сжали еще крепче, до хруста костей. Твое сердце пропустило болезненный удар, когда тебя опустили за собой на колени. Ты никогда не видела своего Мистера-в-большой-шляпе таким… отчаянным, напуганным. Он будто... бросал себя к твоим ногам.
— Ты представляешь… что я увидел? Понимаешь… что я почувствовал и собирался сделать? Когда-то я думал, что наличие настоящего сердца сделает меня похожим на вас, что одних чувств недостаточно, но теперь страшно представить последствия, заимей я его в самом деле. Мое собственное, со всей тьмой и светом. Я бы не выжил, наверно, от такой боли еще в первое предательство дорогих мне… людей. Люди предают часто, тебе ли не знать? Хотя ты еще так молода и неопытна, совсем птенец. Я был таким наивным и дорого поплатился. Хочешь я предам тебя один раз ради просвещения? Ха-ха-ха! Нет. Я не хочу, чтобы ты ненавидела меня, как умею ненавидеть я...
❗Продолжение в коммах.
#genshinimpact#scaramouche#wanderer#scaramou
