Когда Цезарь увидел среди нападавших Брута, он произнёс на греческом: «Kai su, teknon».
Благодаря пьесе Шекспира, последние слова Юлия Цезаря дошли до нас в латинском варианте «Et tu, Brute?», то есть «И ты, Брут?».
Но вообще оригинальная греческая фраза буквально переводится как «И ты тоже, дитя». На первый взгляд, не так уж сильно отличается от шекспировской. Однако, если обратиться к исследованиям Джеймса Рассела, то всё не так однозначно.
Дело в том, что сочетание «Kai su» часто встречалось на греческих табличках с проклятиями, где недругам желались всяческие неприятности, которые должны были быть никак не меньше тех, что перепали заказчику табличек.
А это значит, что слова Цезаря были не возгласом разочарованного подлым предательством человека, а скорее чем-то вроде:
«Увидимся в аду, щенок»
