Пресыщение страданиями
Женщину, которая не настрадалась, не насытить. Впрочем, как и мужчину.
Поскольку, я мужчина, и статистически гораздо чаще по долгу работы мне приходится общаться с женщинами, обращаться я буду к женщинам. Но всё это целиком актуально в том числе и для мужчин.
Итак…
Чего бы мужчина ни сделал, ни сказал, ни проявил – всего будет мало для женщины, которая не проросла через собственные идеалы, представления и детские мечты.
Пока у тебя есть представления о том, в каком виде к тебе должно прийти счастье, – само счастье тебе не заметить, ты его упустишь. Будешь каждое мгновение проходить мимо, обесценивая, критикуя. Тебе будет всего мало и всегда чуточку «не то».
Пока в тебе живы надежды на достижение самого-самого образа-идеала – самое-самое ты упустишь.
Я не сумею тебе это показать, я не сумею это тебе доказать, но однажды ты можешь это обнаружить. Сама. Когда придёт время, когда все сусеки окажутся исследованы на предмет самого ценного, когда по крупицам ценное будет обнаружено, когда из этого будет замешено твоё собственное тесто, сдобренное тёплыми ладошками твоего внимания, ну и пока сам твой «колобок» до готовности не пропечётся.
Ведь вы читали сказку о Царевне-лягушке. Этот пример скорее для мужчин, история для каждого аналогична сказочной: счастье – это то, что в первое мгновение выглядит именно как лягушка, но в следующие, при должном внимании и смирении, может раскрыться как царевна.
Для женщин другая сказка – о Емеле или Иване-дураке… Как бы женщина ни хорохорилась, читая этот пост, отдаться тому, что в действительности к тебе идёт как счастье, но как счастье для тебя выглядит не до конца, – отдаться такому совсем не просто. Не просто только потому, что сразу в этом счастья не разглядеть – мешают идеи и представления. Идеи о том, как хорошо и как правильно, о том как и что я люблю, и о том что мне нужно и в каком виде.
Счастье-то стучится в ваши двери каждый день, только вы его упускаете, почти все, за исключением единиц самых смелых, уставших от собственного самообмана, уставших от драм и собственных страдальческих спектаклей, уставших от себя-особенных и уникальных в своём собственном несчастнье.
Все ищут счастья, но ориентироваться пытаются по упаковке, по коробке. В этом кроется единственная, но такая неуловимая ловушка: какая будет упаковка у того, чего вы ищете, – неизвестно. А вы всё тянетесь и тянетесь за конкретной упаковкой, за красивой коробкой, за образами, надеждами и идеалами, теряя суть, упуская содержание. В это самое мгновение Счастье стучится в ваши двери, мнётся у вашего порога готовое обнять вас с распростёртыми объятиями – такими, какие вы есть.
Счастье всегда готово, вот только, похоже, вы всё ещё не готовы… Ведь если принять всё то, что есть, принять всё это целиком, устав, прекратить бороться и улучшать себя, – вы лишитесь драмы в своей жизни, лишитесь тоски и печали, лишитесь ВСЕХ без исключения трудностей, лишитесь ВСЕХ без исключения проблем. Лишитесь жалости к себе, собственных страданий, собственной непростой и даже наверняка тяжёлой судьбы, которая делает вас особенными и кажется вам такой ценной.
Цена счастья велика. Она – ваше несчастье.
Счастье стоит ровно столько: вам придётся отдать за него всё ваше несчастье, всю вашу собственную историю, историю своего становления, развития, взросления, роста и преодоления. И в итоге вы теряете саму эту возможность хоть где-то, хоть в чём-то разглядеть хоть кроху несчастья.
Счастье стучится в ваши двери, но совсем не в том виде, которого бы вы ждали, как вы себе это представляли и как планировали. И только поэтому, по одной-единственной этой причине НАСТОЯЩЕЕ счастье вы из раза в раз упускаете. Оно слишком простое, слишком доступное, слишком близкое, прозрачное. В нём нет ни драм, ни театрального представления, нет истории и нет ничего особенного. Это счастье вы не сможете никому передать, оно не подчеркнёт ваш образ и не сделает вас лучше, но вы его можете почувствовать, а почувствовав, разглядев и смирившись, – сумеете с этим остаться. Конечно, только при условии, что именно это для вас ценно прямо сейчас.
© Анатолий Токарский
