13 ноября 1850 года родился известный шотландский писатель и поэт, крупнейший представитель английского неоромантизма Роберт Льюис СТИВЕНСОН.
Стивенсон появился на свет в Эдинбурге в семье инженера Управления Северными маяками. С детства мальчик отличался слабым здоровьем - из-за постоянных болезней он много времени проводил в кровати, самым доступным для него развлечением было чтение книг. У маленького Роберта было очень живое и образное воображение — в горячечном бреду он мог увидеть стадо проносящихся мимо антилоп или покачивающийся на волнах корабль.
В 18 лет он по настоянию отца Роберт поступил на факультет юриспруденции в Эдинбургский университет и начал писать короткие непринужденные эссе обо всем, что происходило вокруг. Получив адвокатскую мантию, он забросил занятия правом — с одной стороны, по состоянию здоровья, с другой — из-за первых литературных успехов. В поисках славы молодой человек уехал во Францию, где несколько лет жил практически впроголодь, на скудный гонорар молодого писателя. Во небольшой деревушке, известной тем, что там часто собирались художники, Роберт встретил любовь всей своей жизни. Увлёченная живописью американка Франсис Осборн была старше его на десять лет и имела двоих детей. Как только она получила развод, Роберт сделал ей предложение.
В 1880 году Стивенсону был поставлен диагноз — туберкулёз. Ранее от этой болезни несколько лет страдала мать писателя, поэтому Стивенсон взял семью и поехал искать место, где он смог бы жить. Объехав полмира, он остановился на острове Самоа в Полинезии.
Произведения, принесшие Стивенсону мировую известность и сделавшие его классиком жанра, были написаны именно здесь. В 1883 г. появился роман «Остров сокровищ» — признанный шедевр приключенческой литературы. Впоследствии появились романы «Похищенный» (1886), «Владелец Баллантре» (1889), укрепившие его славу мастера занимательного сюжета, психологической точности прорисовки образов. В 1893 г. вышел сборник рассказов под названием «Вечерние беседы на острове». Выходили и из-под его пера и стихотворные сборники — «Детский цветник стихов» (1885), «Баллады» (1890). До конца жизни он оставался эссеистом и публицистом. Очень многообещающий, по мнению исследователей, последний роман Стивенсона «Уир Гермистон» остался недописанным. 3 декабря 1894 года 44-летнего литератора сразил обширный инсульт.
Когда Стивенсон умер, 60 самоанцев отнесли его гроб на вершину горы, где и похоронили. Говорят, оттуда открывается прекрасный вид на море. На могиле писателя лежит могильный камень с тремя последними строчками из стихотворения «Реквием».
Моряк из морей вернулся домой,
Охотник с гор вернулся домой,
Он там, куда шёл давно.
(Перевод А. Сергеева)
#Стивенсон#ПоЧИТАТЕЛИкниг
Другие записи сообщества
13 ноября — Международный день слепых
На планете есть люди, которые лишены возможности видеть. Им непросто адаптироваться к жизни. И еще сложнее бывает найти себя в ней. Но это возможно. Напомнить обществу о тех, кто не может видеть, призван Международный день слепых.
Отмечается в день рождения французского педагога Валентина Гаюи (1745-1822). Знаменитый учитель и меценат создал в Париже уникальную школу для слепых детей. Первого ученика он нашел рядом с церковью, просящим милостыню. Затем он набрал в свой класс еще 11 слепых детей.
На собственные деньги Гаюи обустроил класс в своем доме. Он разработал специальный шрифт, с помощью которого его ученики могли читать наощупь пальцами. Гаюи открыл типографию и напечатал первые в мире книги для слепых. В своей школе он кормил учеников и обучал их ремеслам, чтобы они могли в будущем зарабатывать на свое пропитание.
✨✨✨✨✨✨✨✨
Памятник слепой девочке в Санкт-Петербурге (фрагмент памятника К.К.Гроту — создателю системы попечения над слепыми в России). В руках у слепой девочки реальная книга. Это «Детский мир», первая русская книга для незрячих.
Моделью для фигуры девочки послужила ученица школы слепых Елена Супсе. А открыт памятник 18 октября 1906 года.
Скульптор М.М. Антокольский
Находится памятник на проспекте Шаумяна, во дворе школы-интерната для слепых.
#памятникичтению#памятникикниге#ПоЧИТАТЕЛИкниг
На планете есть люди, которые лишены возможности видеть. Им непросто адаптироваться к жизни. И еще сложнее бывает найти себя в ней. Но это возможно. Напомнить обществу о тех, кто не может видеть, призван Международный день слепых.
Отмечается в день рождения французского педагога Валентина Гаюи (1745-1822). Знаменитый учитель и меценат создал в Париже уникальную школу для слепых детей. Первого ученика он нашел рядом с церковью, просящим милостыню. Затем он набрал в свой класс еще 11 слепых детей.
На собственные деньги Гаюи обустроил класс в своем доме. Он разработал специальный шрифт, с помощью которого его ученики могли читать наощупь пальцами. Гаюи открыл типографию и напечатал первые в мире книги для слепых. В своей школе он кормил учеников и обучал их ремеслам, чтобы они могли в будущем зарабатывать на свое пропитание.
✨✨✨✨✨✨✨✨
Памятник слепой девочке в Санкт-Петербурге (фрагмент памятника К.К.Гроту — создателю системы попечения над слепыми в России). В руках у слепой девочки реальная книга. Это «Детский мир», первая русская книга для незрячих.
Моделью для фигуры девочки послужила ученица школы слепых Елена Супсе. А открыт памятник 18 октября 1906 года.
Скульптор М.М. Антокольский
Находится памятник на проспекте Шаумяна, во дворе школы-интерната для слепых.
#памятникичтению#памятникикниге#ПоЧИТАТЕЛИкниг
Мне нравится
Дмитрий Мережковский
Бледный месяц – на ущербе,
Воздух звонок, мертв и чист,
И на голой, зябкой вербе
Шелестит увядший лист.
Замерзает, тяжелеет
В бездне тихого пруда,
И чернеет, и густеет
Неподвижная вода.
Бледный месяц на ущербе
Умирающий лежит,
И на голой черной вербе
Луч холодный не дрожит.
Блещет небо, догорая,
Как волшебная земля,
Как потерянного рая
Недоступные поля.
(художник Станислав Москвитин)
#ДмитрийМережковский#ПоЧИТАТЕЛИкниг
Бледный месяц – на ущербе,
Воздух звонок, мертв и чист,
И на голой, зябкой вербе
Шелестит увядший лист.
Замерзает, тяжелеет
В бездне тихого пруда,
И чернеет, и густеет
Неподвижная вода.
Бледный месяц на ущербе
Умирающий лежит,
И на голой черной вербе
Луч холодный не дрожит.
Блещет небо, догорая,
Как волшебная земля,
Как потерянного рая
Недоступные поля.
(художник Станислав Москвитин)
#ДмитрийМережковский#ПоЧИТАТЕЛИкниг
Мне нравится
14 ноября 1907 года в шведском городе Виммербю родилась замечательная писательница Астрид ЛИНДГРЕН.
Говорят, что если весь тираж ее книг поставить в вертикальную стопку, то она будет выше Эйфелевой башни в 175 раз!
Когда Астрид спрашивали, кто вдохновил её на написание книг, она отвечала: «Один-единственный ребёнок на свете может меня вдохновить: тот, которым была когда-то я сама. Чтобы писать детские книги, вовсе не обязательно иметь детей. Для этого надо помнить, каким ты был в детстве». В её душе всегда жил ребёнок, такой, каким некогда была она сама...
Линдгрен часто шутила, что как писатель она продукт капризов суровой скандинавской погоды. И это отчасти правда – причиной написания первой знаменитой книги стали болезни. Сначала простудилась дочка Карен и, чтобы не скучать, попросила маму придумать ей сказку...про Пеппи Длинныйчулок. Как-то вечером в марте 1944 года Астрид надо было навестить одного своего друга. Шел снег, на улице было скользко, она упала и сломала ногу. Некоторое время ей пришлось полежать в постели. Заняться было нечем, и она начала стенографировать свои истории о Пеппи, решив преподнести рукопись в подарок дочке, когда ей исполнится в мае десять лет. А после выздоровления взяла и послала рукопись в одно из издательств. Предвидя критику, Линдгрен даже приложила письмо, где писала: «У Рассела я прочла, что главная особенность психологии ребенка – его стремление быть взрослым, или, точнее говоря, жажда власти». Авторитет известного английского философа не убедил издателей, и они книгу отвергли.
Астрид Линдгрен не была обескуражена отказом, она уже поняла, что сочинять для детей — её призвание. В 1944 году она приняла участие в конкурсе на лучшую книгу для девочек, объявленном сравнительно новым и малоизвестным издательством «Рабен и Шёгрен». Линдгрен получила вторую премию за повесть «Бритт-Мари изливает душу». В этом же издательстве в 1945 году вышла «Пеппи Длинныйчулок».
А потом Астрид Линдгрен предложили должность редактора детской литературы в издательстве «Рабен и Шёгрен». Она приняла это предложение и проработала на одном месте до 1970 года, когда официально ушла на пенсию. В том же издательстве выходили все её книги.
Астрид Линдгрен – определенно самая русская из всех зарубежных детских писателей. Ее книга «Малыш и Карлсон, который живет на крыше» вышла в Советском Союзе всего через два года после публикации на родине, и очень быстро стала у нас такой же – если не более – популярной, чем в Швеции. Та же судьба ждала и другие книги Линдгрен: «Пеппи Длинныйчулок», «Эмиля из Леннеберги», «Мы все из Бюллербю», «Братьев Львиное сердце», «Ронью, дочь разбойника»…
Конечно, отчасти подобная популярность Астрид Линдгрен в СССР, а после в России – заслуга ее первой (и главной) переводчицы, неутомимой энтузиастки Лилианны Лунгиной.
Астрид Линдгрен не раз повторяла:
— Не хочу писать для взрослых!
Эти слова стали кредо ее жизни и творчества. Она хотела писать только для детей, потому что абсолютно разделяла точку зрения замечательного французского писателя Антуана де Сент-Экзюпери, что все люди родом из детства.
#АстридЛиндгрен#ПоЧИТАТЕЛИкниг
Говорят, что если весь тираж ее книг поставить в вертикальную стопку, то она будет выше Эйфелевой башни в 175 раз!
Когда Астрид спрашивали, кто вдохновил её на написание книг, она отвечала: «Один-единственный ребёнок на свете может меня вдохновить: тот, которым была когда-то я сама. Чтобы писать детские книги, вовсе не обязательно иметь детей. Для этого надо помнить, каким ты был в детстве». В её душе всегда жил ребёнок, такой, каким некогда была она сама...
Линдгрен часто шутила, что как писатель она продукт капризов суровой скандинавской погоды. И это отчасти правда – причиной написания первой знаменитой книги стали болезни. Сначала простудилась дочка Карен и, чтобы не скучать, попросила маму придумать ей сказку...про Пеппи Длинныйчулок. Как-то вечером в марте 1944 года Астрид надо было навестить одного своего друга. Шел снег, на улице было скользко, она упала и сломала ногу. Некоторое время ей пришлось полежать в постели. Заняться было нечем, и она начала стенографировать свои истории о Пеппи, решив преподнести рукопись в подарок дочке, когда ей исполнится в мае десять лет. А после выздоровления взяла и послала рукопись в одно из издательств. Предвидя критику, Линдгрен даже приложила письмо, где писала: «У Рассела я прочла, что главная особенность психологии ребенка – его стремление быть взрослым, или, точнее говоря, жажда власти». Авторитет известного английского философа не убедил издателей, и они книгу отвергли.
Астрид Линдгрен не была обескуражена отказом, она уже поняла, что сочинять для детей — её призвание. В 1944 году она приняла участие в конкурсе на лучшую книгу для девочек, объявленном сравнительно новым и малоизвестным издательством «Рабен и Шёгрен». Линдгрен получила вторую премию за повесть «Бритт-Мари изливает душу». В этом же издательстве в 1945 году вышла «Пеппи Длинныйчулок».
А потом Астрид Линдгрен предложили должность редактора детской литературы в издательстве «Рабен и Шёгрен». Она приняла это предложение и проработала на одном месте до 1970 года, когда официально ушла на пенсию. В том же издательстве выходили все её книги.
Астрид Линдгрен – определенно самая русская из всех зарубежных детских писателей. Ее книга «Малыш и Карлсон, который живет на крыше» вышла в Советском Союзе всего через два года после публикации на родине, и очень быстро стала у нас такой же – если не более – популярной, чем в Швеции. Та же судьба ждала и другие книги Линдгрен: «Пеппи Длинныйчулок», «Эмиля из Леннеберги», «Мы все из Бюллербю», «Братьев Львиное сердце», «Ронью, дочь разбойника»…
Конечно, отчасти подобная популярность Астрид Линдгрен в СССР, а после в России – заслуга ее первой (и главной) переводчицы, неутомимой энтузиастки Лилианны Лунгиной.
Астрид Линдгрен не раз повторяла:
— Не хочу писать для взрослых!
Эти слова стали кредо ее жизни и творчества. Она хотела писать только для детей, потому что абсолютно разделяла точку зрения замечательного французского писателя Антуана де Сент-Экзюпери, что все люди родом из детства.
#АстридЛиндгрен#ПоЧИТАТЕЛИкниг
Мне нравится
«Самое страшное – это когда ребенок не умеет играть», – говорила Астрид Линдгрен, которая до конца жизни совершенно искренне принимала участие во всех играх своих детей и внуков. По словам писательницы, в свои почти 90 лет она запросто могла вскарабкаться на дерево. «Закон Моисеев, слава богу, старухам по деревьям лазить не запрещает», – говорила она, бывало, одолевая очередное дерево.
#АстридЛиндгрен#ПоЧИТАТЕЛИкниг
#АстридЛиндгрен#ПоЧИТАТЕЛИкниг
Мне нравится
Григорий Поженян
Пока сирень в глазах не отцвела...
Спешите делать добрые дела,
пока еще не склевана рябина,
пока еще не ломана калина,
пока береста совести бела.
Спешите делать добрые дела.
В колесах дружбы так привычны палки,
в больницах так медлительны каталки,
а щель просвета так порой мала.
А ложь святая столько гнезд свила,
анчары гримируя под оливы.
У моря все отливы и отливы,
хоть бей в синопские колокола.
Пока сирень в глазах не отцвела,
и женщины не трубят в путь обратный.
Да будут плечи у мужчин квадратны.
Спешите делать добрые дела.
1974
(художник Юлия Неприятель)
#ГригорийПоженян#ПоЧИТАТЕЛИкниг
Пока сирень в глазах не отцвела...
Спешите делать добрые дела,
пока еще не склевана рябина,
пока еще не ломана калина,
пока береста совести бела.
Спешите делать добрые дела.
В колесах дружбы так привычны палки,
в больницах так медлительны каталки,
а щель просвета так порой мала.
А ложь святая столько гнезд свила,
анчары гримируя под оливы.
У моря все отливы и отливы,
хоть бей в синопские колокола.
Пока сирень в глазах не отцвела,
и женщины не трубят в путь обратный.
Да будут плечи у мужчин квадратны.
Спешите делать добрые дела.
1974
(художник Юлия Неприятель)
#ГригорийПоженян#ПоЧИТАТЕЛИкниг
Мне нравится
Сергей Козлов
Как Ёжик с медвежонком ловили осень
Весь день шёл дождь, ночью перестал, к утру похолодало.
Ёжик с Медвежонком вышли на крыльцо, постояли немного, вдыхая холодный воздух.
Всё вокруг было непонятно: деревья стояли зелёные, жёлтых листьев было ещё совсем мало, и всё равно — за каждым стволом сидела осень.
— Видишь? — сказал Ёжик.
— Ага, — сказал Медвежонок. — Так и глядит.
— Вот бы её поймать!
— А давай, — Медвежонок чуть не поперхнулся. — Давай поймаем и запрём в чулан. Представляешь? Запрем её в чулан, и сразу — лето!
— Она невидимая, — сказал Ёжик.
— Это если лапами. Лапами, конечно, не возьмёшь. Нужен загон и сеть, понял? Вот так — сеть, а оттуда — гнать.
— Надо звать Зайца, — сказал Ёжик.
— И Белку.
— А сеть какую?
— Окуньковую.
— Да ты что? Так тебе осень в окуньковую и полезет!
— А что, карась красный, и она…
— При чём здесь карась? Сеть-то окуньковая!
— Окуньковая, карасиная, — поймаем!
— Неси, — сказал Ежик. — Я позову Зайца.
— Белку не забудь! — и Медвежонок убежал.
— Заяц! Заяц! — закричал Ёжик, колотя палкой по черным стволам. — Белка!
— Чего? — прибежал Заяц.
— Где Белка?
— А зачем?
— Будем осень ловить, — шёпотом сказал Ёжик. — Только — тсс!
— Здорово! Белка! — закричал Заяц. — А чем ловить?
— Сетью, — сказал Ёжик. — Сюда — сеть, а оттуда — гнать.
— Нужен барабан, — сказал Заяц. — И свистулька. Я буду барабанить, а Белка — свистеть. Белка! Белка! — снова закричал он.
Прибежала Белка.
— Иди поближе, я что-то скажу! — И — зашептал.
— Осень? — удивилась Белка. — А что мы с ней сделаем?
— Запрём в чулан, — сказал Ёжик.
— И сразу — лето! — крикнул Заяц.
— Тсс!.. Тише! — сказала Белка. — Услышит и убежит.
С сетью на плече прибежал Медвежонок.
— Уфф!.. — сказал он. — Помогайте!
И все вместе растянули сеть от берёзы к ёлочке.
— Камушки! Камушки! — верещал Заяц. — Камушками прижми!
— А теперь, — сказал Медвежонок, — ты с Зайцем и Белкой иди оттуда, а я…
— А барабан? — вспомнил Заяц. Прыгнул, пропал и тут же явился с барабаном и свистулькой в лапах.
— Мы все пойдём оттуда, — сказал Ёжик. — А ты, Медвежонок, прячься и, как только она попадется, — сворачивай.
— Я крикну, — пообещал Медвежонок.
И все убежали, а Медвежонок залез под ёлочку.
Было тихо-тихо, только маленький золотой лист, трепеща, всё никак не мог сесть в траву.
И вот где-то вдали ударил барабан, залилась свистулька, и ёжикиным срывающимся голосом закричало: «а-а-а»!..
«Гонят!» — Медвежонок во все глаза стал глядеть на окуньковую сеть.
«Гонят, гонят, гонят!» — застучало у него в висках, и сердце забилось.
«Бум-бум-бум! Фью-ю! А-а-а!..» — неслось по лесу.
Медвежонок так смотрел, что у него заболели глаза, и когда «бум-бум!» и «фыо!» приблизились, ему вдруг показалось: из-за старой ёлки что-то выскочило и запуталось в окуньковой сети.
— На помощь! — закричал Медвежонок и упал животом на невидимое что-то, и это «что-то», казалось Медвежонку, шевелилось и попискивало.
— Что? Что? Где? — вылетели на поляну Заяц, Белка и Ёжик.
— Здесь, — хрипя, дышал Медвежонок. — Посвистывает.
— Это осень, — сказал Заяц. — Осень всегда свистит.
— Закатывай! — крикнула Белка.
И они закатали осень вместе с Медвежонком и поволокли в дом.
— В чулан! В чулан их! — командовал Ёжик.
— Выпустите меня! — попросил Медвежонок.
— Потерпи, — сказала Белка.
— Терпи, Медвежонок, — сказал Заяц.
И Медвежонка вместе с осенью заперли в чулан.
— Выпустите меня! — просил Медвежонок.
— Если мы тебя выпустим, вместе с тобой убежит осень, — сказал Заяц.
— Ага. И опять пойдёт дождь, — сказала Белка.
— Терпи, Медвежонок! Вот увидишь, сейчас появится солнце, — пообещал Ёжик.
Ждали до вечера, а потом устали и легли спать. А когда утром проснулись, за окном было белым-бело, а снег всё летел и летел большими легкими хлопьями.
— Глупые мы! — сказала Белка. — Заперли в чулан осень, а ведь после осени-то — зима!
И они выпутали Медвежонка, выбежали под летящий снег и долго-долго трясли окуньковую сеть, чтобы выпустить обратно в сентябрьский лес золотую осень.
Иллюстрация Екатерины Лаврентьевой
#СергейКозлов#ПоЧИТАТЕЛИкниг
Как Ёжик с медвежонком ловили осень
Весь день шёл дождь, ночью перестал, к утру похолодало.
Ёжик с Медвежонком вышли на крыльцо, постояли немного, вдыхая холодный воздух.
Всё вокруг было непонятно: деревья стояли зелёные, жёлтых листьев было ещё совсем мало, и всё равно — за каждым стволом сидела осень.
— Видишь? — сказал Ёжик.
— Ага, — сказал Медвежонок. — Так и глядит.
— Вот бы её поймать!
— А давай, — Медвежонок чуть не поперхнулся. — Давай поймаем и запрём в чулан. Представляешь? Запрем её в чулан, и сразу — лето!
— Она невидимая, — сказал Ёжик.
— Это если лапами. Лапами, конечно, не возьмёшь. Нужен загон и сеть, понял? Вот так — сеть, а оттуда — гнать.
— Надо звать Зайца, — сказал Ёжик.
— И Белку.
— А сеть какую?
— Окуньковую.
— Да ты что? Так тебе осень в окуньковую и полезет!
— А что, карась красный, и она…
— При чём здесь карась? Сеть-то окуньковая!
— Окуньковая, карасиная, — поймаем!
— Неси, — сказал Ежик. — Я позову Зайца.
— Белку не забудь! — и Медвежонок убежал.
— Заяц! Заяц! — закричал Ёжик, колотя палкой по черным стволам. — Белка!
— Чего? — прибежал Заяц.
— Где Белка?
— А зачем?
— Будем осень ловить, — шёпотом сказал Ёжик. — Только — тсс!
— Здорово! Белка! — закричал Заяц. — А чем ловить?
— Сетью, — сказал Ёжик. — Сюда — сеть, а оттуда — гнать.
— Нужен барабан, — сказал Заяц. — И свистулька. Я буду барабанить, а Белка — свистеть. Белка! Белка! — снова закричал он.
Прибежала Белка.
— Иди поближе, я что-то скажу! — И — зашептал.
— Осень? — удивилась Белка. — А что мы с ней сделаем?
— Запрём в чулан, — сказал Ёжик.
— И сразу — лето! — крикнул Заяц.
— Тсс!.. Тише! — сказала Белка. — Услышит и убежит.
С сетью на плече прибежал Медвежонок.
— Уфф!.. — сказал он. — Помогайте!
И все вместе растянули сеть от берёзы к ёлочке.
— Камушки! Камушки! — верещал Заяц. — Камушками прижми!
— А теперь, — сказал Медвежонок, — ты с Зайцем и Белкой иди оттуда, а я…
— А барабан? — вспомнил Заяц. Прыгнул, пропал и тут же явился с барабаном и свистулькой в лапах.
— Мы все пойдём оттуда, — сказал Ёжик. — А ты, Медвежонок, прячься и, как только она попадется, — сворачивай.
— Я крикну, — пообещал Медвежонок.
И все убежали, а Медвежонок залез под ёлочку.
Было тихо-тихо, только маленький золотой лист, трепеща, всё никак не мог сесть в траву.
И вот где-то вдали ударил барабан, залилась свистулька, и ёжикиным срывающимся голосом закричало: «а-а-а»!..
«Гонят!» — Медвежонок во все глаза стал глядеть на окуньковую сеть.
«Гонят, гонят, гонят!» — застучало у него в висках, и сердце забилось.
«Бум-бум-бум! Фью-ю! А-а-а!..» — неслось по лесу.
Медвежонок так смотрел, что у него заболели глаза, и когда «бум-бум!» и «фыо!» приблизились, ему вдруг показалось: из-за старой ёлки что-то выскочило и запуталось в окуньковой сети.
— На помощь! — закричал Медвежонок и упал животом на невидимое что-то, и это «что-то», казалось Медвежонку, шевелилось и попискивало.
— Что? Что? Где? — вылетели на поляну Заяц, Белка и Ёжик.
— Здесь, — хрипя, дышал Медвежонок. — Посвистывает.
— Это осень, — сказал Заяц. — Осень всегда свистит.
— Закатывай! — крикнула Белка.
И они закатали осень вместе с Медвежонком и поволокли в дом.
— В чулан! В чулан их! — командовал Ёжик.
— Выпустите меня! — попросил Медвежонок.
— Потерпи, — сказала Белка.
— Терпи, Медвежонок, — сказал Заяц.
И Медвежонка вместе с осенью заперли в чулан.
— Выпустите меня! — просил Медвежонок.
— Если мы тебя выпустим, вместе с тобой убежит осень, — сказал Заяц.
— Ага. И опять пойдёт дождь, — сказала Белка.
— Терпи, Медвежонок! Вот увидишь, сейчас появится солнце, — пообещал Ёжик.
Ждали до вечера, а потом устали и легли спать. А когда утром проснулись, за окном было белым-бело, а снег всё летел и летел большими легкими хлопьями.
— Глупые мы! — сказала Белка. — Заперли в чулан осень, а ведь после осени-то — зима!
И они выпутали Медвежонка, выбежали под летящий снег и долго-долго трясли окуньковую сеть, чтобы выпустить обратно в сентябрьский лес золотую осень.
Иллюстрация Екатерины Лаврентьевой
#СергейКозлов#ПоЧИТАТЕЛИкниг
Мне нравится