Это место в самом начале Большой Лубянской улицы вошло в историю сразу двух московских пожаров и в судьбу двух их активных участников, чьи «говорящие» фамилии мистическим образом также связаны с огнем. В марте 1611 года здесь, на пересечении улиц#БольшаяЛубянка и#КузнецкийМост, дружина князя Дмитрия Пожарского, наступавшая по Сретенке в составе первого народного ополчения Прокопия Ляпунова, сталкивается не только с противником, но и с огнем: окопавшиеся в Кремле и Китай-городе польские интервенты поджигают посад. Пожар охватывает бóльшую часть города, но Пожарскому удается потушить примыкающие к Сретенке кварталы. В том бою князь получил ранение в ногу, после которого хромал всю жизнь — поэтому и на памятнике Минину и Пожарскому он изображен сидящим с вытянутой больной ногой.
А два столетия спустя военный губернатор и главнокомандующий Москвы граф Ф.В.Растопчин на крыльце своего шикарного особняка, сохранившегося и по сей день (ул.Большая Лубянка, 14, см.фото), велит рубить саблями как «изменника» купеческого сына Михаила Верещагина (эта сцена описана в романе «Война и Мир» Л.Н.Толстого) и отдает распоряжение поджечь город в виду наступающих наполеоновских войн. Незадолго до этого граф приказывает вывести из Москвы все пожарные команды. В результате пожара Москва сгорает почти дотла, за исключением того же небольшого квартала на Сретенке, где расположен дом самого Растопчина. Два наступления, два пожара, устроенных обороняющимися, и две громкие фамилии, из которых одна выполняет функции пожарного (Пожарский), а другая — поджигателя (Растопчин). И все это в одном и том же квартале старой Москвы. Казалось бы, мистика да и только. Но объяснение этому совпадению все-таки есть: в 1611 году двор князя Пожарского находился на том же месте, где двести лет спустя появился и стоит по сей день дворец, известный как дом графа Растопчина.
#История#Москва#ИсторияРоссии#Наполеон#СмутноеВремя#Архитектура
