Мечелом или шпаголоматель (англ. schematics, swordbreaker, нем. Degenbrecher, фр. dentaire, фр. brise-épées) — западноевропейский...

"РУССКИЕ КАЗАКИ И КАЛМЫКИ СЖИГАЮТ ЦОРНДОРФ" 1758 г.
Эпизод Семилетней войны.

⚠Данный материал - перевод фрагмента текста из англоязычного журнала "Osprey Campaign 272. Цорндорф, 1758" и показывает взгляд "с той стороны", так что просьба в комментариях не бомбить и учитывать этот фактор при чтении.

Пока прусская армия совершала фланговый марш, казаки и калмыки русской иррегулярной кавалерии подожгли деревню Цорндорф (ныне деревня Сарбиново в Польше).

Калмыки были одной из многих групп азиатов, воевавших на стороне России в XVIII веке, и представляли собой остатки татарской Золотой
Орды. Они пришли из астраханских степей, и Брюс в своих
мемуарах описал их: «Что касается их внешности, они низкого роста и обычно кривоногие, из-за того, что они ездят верхом на лошадях. Или сидя, положив ноги [скрестив ноги] под себя. Лица у них широкие и плоские, с плоским носом и маленькими черными глазками, далекими
друг от друга, как у китайцев. Они оливкового цвета, их лица полны морщин, борода почти отсутствует или почти отсутствует. Они бреют головы, оставляя лишь клок волос на макушке».

Пастор Таге из Мариенвердера проснулся однажды утром и обнаружил, что через город проходит смешанный отряд казаков и калмыков, и описал их так: «идущих по улицам с длинными бородами и мрачными лицами, вооруженных луками, стрелами и другим оружием». Зрелище
было одновременно тревожным и величественным. Они проехали через город в тишине и хорошем порядке... и на самом деле мы боялись казаков меньше, чем некоторые другие армии, которые, как мы видели, проходили через Марленвердер. Они не дали нам ни малейшего повода для жалоб, поскольку содержались в образцовой дисциплине».

Калмыки носили традиционную одежду из расшитых кафтанов (2) и шелковых оторочек с мехом, шапки (3) с остроконечными турецкими сапогами. Они были вооружены луками, мечами и кинжалами, а иногда и мушкетами (4). Сохранившиеся образцы можно увидеть в Русском музее в Санкт-Петербурге. Виллим Виллимович Фермор, русский полководец времен Семилетней войны, имел в своем войске 500 калмыков.

Казаки, безусловно, являются самой известной частью русской иррегулярной кавалерии, хотя Фермор обнаружил, что многие из них не особенно хороши в своей работе, и поэтому в начале 1758 года отправил большинство домой. Однако он сохранил чугуевских и
донских казаков.

Казаки, последние изображены здесь в традиционных кафтанах (5). Цвета кафтана были разными, но наиболее популярными были коричневый, коричневый, темно-синий, серый и кремовый. Каждый казак отвечал за исправное содержание своего коня, снаряжения и оружия. Традиционным казачьим оружием были легкая пика, сабля, кинжал, пистолеты и несколько мушкетов (6). Копье, которое носил
рядовой казак, было сделано из сосны и имело длину 18 футов.
Казаки, возглавляемые сильными офицерами, могли поддерживать строжайшую дисциплину, но тем не менее на поле боя не всегда оправдывали свою репутацию. Они упорно держались на флангах вражеской кавалерии, вступая в перестрелки и отстреливая отдельных вражеских бойцов.

К.Ф. Массон писал: «В целом казаки красивее, выше ростом, активнее и ловчее, чем прочие русские, а индивидуально более храбры, они более открыты, горды и откровенны... их черты лица менее
однородны, чем у русских, и не показывает уродств... которые запечатлены в результате рабства».

Osprey Campaign 272. Цорндорф, 1758
Художник - Adam Hook.

Симон IV де Монфор — военный лидер крестового похода против альбигойцев. В 1190—1200 годах сражался в Святой земле. Прославился в основном тем, что отказался участвовать в штурме и разграблении Зары (Задара) — хорватского христианского города, куда направил крестоносцев дож Венеции Энрико Дандоло, желая таким образом использовать крестовый поход для расправы с конкурентами в торговле. Благодаря этому Монфор избежал отлучения от Церкви, которое постигло всех, участвовавших в захвате Зары.

В 1208 году возглавил основанную римским папой истребительную экспедицию против альбигойцев. Его военные акции отличались немалой жестокостью и не меньшей эффективностью; благодаря этому он заслужил как жгучую ненависть окситанцев, так и великое почтение в крестоносном войске.

В 1213 году разбил войска Педро II Арагонского и Раймунда VI в битве при Мюре, после чего от папы Иннокентия III получил в лен владения Раймунда VI. Битва при Мюре была, пожалуй, самым знаменитым сражением Альбигойского крестового похода, потому что благодаря тактическим талантам Монфора ему удалось наголову разбить намного превосходящие его вражеские силы, изначально находясь в крайне невыигрышной позиции.

Окситания накануне Альбигойского крестового похода (1209 год)

Альфонс де Невиль Смерть Симона Де Монфора во время осады Тулузы
В качестве графа Тулузского пытался активно заниматься законодательной деятельностью, но любви у подданных так и не снискал; при первой же возможности тулузцы восстали против Монфора и снова подчинились прежнему графу.

Убит выстрелом из камнемёта при осаде Тулузы. Был похоронен в городе Каркассон, затем, согласно воле своего старшего сына и наследника Амори, перезахоронен в монастыре неподалёку от родового замка.

Оловянные фигурки воинов в Союзпечатях Москвы.
✋Листай фото, чтобы посмотреть всех)

Стоимость, как ни странно, варьируется от 350 до 500 р в разных торговых точках Союзпечати, в рамках одного района.

Ушкуйники

Что же это за народ такой — ушкуйники.
Давно уже молодцы новгородские освоили русский север. К середине XIV века на севере границы Новгородский республики перевалили за Уральский хребет. По рекам и морям новгородские молодцы двигались на судах — ушкуях, за что и получили прозвище «ушкуйники». Некоторые лингвисты, например, Фанснер, считают, что слово «ушкуй» произошло от древневепского слова «лодка». Но более вероятно, что суда были названы по имениц полярного медведя — ушкуя. Кстати, это название полярного медведя было у поморов еще в XIX веке. Косвенным аргументом в пользу второй версии служит то, что норманны называли свои боевые суда «морскими волками».

Есть сведения, что новгородцы украшали свои ушкуи головами медведей. В новгородской былине был описан корабль Соловья Будимировича: «На том было соколе-корабле два медведя белые заморские». Ушкуи считались самыми крупными русскими судами XIV—XV веков. Псковский летописец в 1463 году ставил ушкуи выше ладей. Ушкуи делились на речные и морские.
Морские ушкуи имели палубу в носовой и кормовой частях. Средняя же часть ушкуя оставалась открытой. Как морские, так и речные ушкуи несли единственную съемную мачту в центральной части судна. На мачте был один косой или прямой парус. Грузоподъемность ушкуя составляла 4—4,5 тонны. Речной ушкуй не имел палубы. На внутреннюю обшивку ушкуя опирались 6 или 8 банок для гребцов. Благодаря малой осадке (около 0,5 м) и большому соотношению длины и ширины (5:1), ушкуй обладал сравнительно большой скоростью (до 12 узлов).
Походы ушкуйников начались где-то в конце XIII века. Первый же их большой поход датируется 1320 годом во время войны Господина Великого Новгорода со шведами. Дружина Луки Варфоломеевича на морских ушкуях прошла Северной Двиной, вышла в Белое море, а затем в Северный Ледовитый океан и разорила область Финмарнен, расположенную от южного берега Варангер-Фьорда до района г. Тромсе.

В 1323 году ушкуйники, пройдя тот же путь, напали на соседнюю с Финмарненом северонорвежскую область Халогаланд. Походы ушкуйников внесли свою лепту в войну, и в 1323 году шведы заключили с Новгородом компромиссный Ореховецкий мир.
В жилах новгородцев текла кровь русских и варягов, которым при Игоре и Олеге платил дань византийский император, а при Святославе покорились вся Волга и Каспий. И ушкуйники решили впредь не мелочиться с нищими норвежцами, а заставить платить дань… Золотую Орду. Логика простая — раз Орда такая большая да еще и Золотой зовется, значит, у них должны быть деньги, и, видимо, немалые.

Первый крупный поход на татар ушкуйники предприняли в 1360 году. С боями прошли по Волге до Камского устья, а затем взяли штурмом большой татарский город Жукотин (Джукетау, близ современного города Чистополя).

Захватив несметные богатства, ушкуйники вернулись назад и начали «пропивать зипуны» в городе Костроме. Но хан Золотой Орды Хидырбек отправил послов к русским князьям с требованием выдать ушкуйников. Перетрусившие князья (суздальский, нижегородский и ростовский) тайно подошли к Костроме и с помощью части ее жителей захватили ничего не подозревавших ушкуйников. Князья поспешили выдать ушкуйников на расправу хану. Затмил страх перед татарами князьям не только совесть, но и разум. Ведь такие вещи ушкуйники не спускают. Взяли они и сожгли Нижний Новгород, а Кострому — так стали грабить почти каждый раз, как проплывали мимо.

В 1363 году ушкуйники во главе с воеводами Александром Абакуновичем и Степаном Ляпой вышли к реке Оби. Здесь их рать разделилась — одна часть пошла воевать вниз по Оби до самого Ледовитого океана (Студеного моря), а другая пошла гулять по верховьям Оби на стыке границ Золотой Орды, Чагатайского улуса и Китая. По масштабам своих путешествий они не уступят и Афанасию Никитину.

Вернувшись с добычей, ушкуйники не угомонились. В 1366 году они с тем же воеводой Александром Абакуновичем уже оперируют на среднем течении Волги.

Не в силах самостоятельно разделаться с налетчиками, хан Азиз отписывает их поймать своему улуснику московскому князю Дмитрию, еще не Донскому. Тот немедленно шлет грозную грамоту в Новгород. А новгородские бояре хитры, отвечают, как ведется на Руси, отпиской: «Ходили люди молодые на Волгу без нашего слова, но гостей (купцов) твоих не грабили, били только басурман». По мнению новгородцев, бить басурман было дело житейское, а насчет своей непричастности бояре лукавили. Действительно, основную массу ушкуйников составляли новгородская голытьба и пришельцы снизу (Смоленск, Ярославль, Тверь), но в большинстве случаев ими руководили опытные новгородские воеводы Осип Варфоломеевич, Василий Федорович, тот же Абакунович и др. Оружием и деньгами ушкуйников снабжали богатые новгородские купцы, причем не безвозмездно — вернувшись, ушкуйники щедро делились добычей.
Надо отметить, что ушкуйники имели первоклассное вооружение, и не стоит их представлять толпой крестьян в зипунах с топорами да рогатинами. Это были профессиональные бойцы, умело действовавшие как в пешем, так и в конном строю. Ушкуйники имели панцири, чаще всего кольчуги или байраны (боданы — кольчуги из плоских, рубленных из стального листа колец), были и композитные панцири (бахтерец), в которых в кольчужное плетение вплетались стальные пластины. Ушкуйники имели также и традиционный набор наступательного вооружения — копья, мечи, сабли; причем саблям отдавали предпочтение. Из метательного оружия были луки и арбалеты, как носимые, так и стационарные (судовые), стрелявшие тяжелыми стальными стрелами.

В поход воеводы ушкуйников брали только бойцов, которые равно хорошо были подготовлены для конного и пешего боя, имели навыки длительной гребли и опыт выживания в экстремальных условиях.
Ушкуйники действовали исключительно самостоятельно на расстоянии сотен, а то и тысяч верст от своих операционных баз — Великого Новгорода и Хлынова (Вятки). Так что их с полным основанием можно назвать первым русским спецназом.
Ряд историков называют ушкуйников разбойниками. Но не будем забывать, что тогда и ханские войска на Востоке, и королевские в Западной Европе в походах всегда находились на самоснабжении, то есть обеспечивали себя всем необходимым за счет местного населения.
С 1360 по 1375 год ушкуйники совершили восемь больших походов на Среднюю Волгу, не считая малых налетов.

В 1374-м ушкуйники в третий раз взяли город Болгар (недалеко от Казани), затем пошли вниз и взяли сам Сарай — столицу Золотой Орды.
В 1375 году новгородцы на семидесяти ушкуях под началом воевод Прокопа и Смолянина явились под Костромой. Московский воевода Александр Плещеев с пятью тысячами рати вышел навстречу им. У Прокопа было всего полторы тысячи ушкуйников, но он их разделил на две части: с одной вступил в бой с московской ратью, а другую отправил тайно в лес в засаду. Удар этой засады в тыл Плещееву решил дело. Москвичи разбежались, а ушкуйники в очередной раз взяли Кострому. Отдохнув пару недель в Костроме, ушкуйники двинулись вниз по Волге. Уже по традиции они нанесли «визит» в города Болгар и Сарай-Берке. Причем правители Болгара, наученные горьким опытом, откупились большой данью, зато ханская столица Сарай-Берке была взята штурмом и разграблена.
Паника охватывала татар при одной вести о приближении ушкуйников. Отсутствие серьезного сопротивления и сказочная добыча вскружили головы ушкуйникам. Они двинулись еще дальше к Каспию. Когда ушкуйники подошли к устью Волги, их встретил хан Салгей (внук хана Джаннибека), правивший Хазтороканью (Хаджи-Тарханом), и немедленно заплатил дань, затребованную Прокопом. Там же, в Хазторокани, ушкуйники продали в рабство пленников, взятых в Сарае. В честь ушкуйников хан устроил грандиозный пир. Захмелевшие ушкуйники потеряли бдительность, и в разгар пира на них бросилась толпа вооруженных татар. Так погибли Прокоп, Смолянин и их дружина, лишь немногие вернулись на Русь. Это было самое большое поражение ушкуйников. Но подробности этой трагедии подчеркивают скорее силу ушкуйников, чем их слабость. Татары даже не попытались одолеть их в открытом бою.
Согласно «Сказанию о холопьей войне» отряд ушкуйников захватывает столицу царя Аз-Таракана и там ударяется в загул и теряет бдительность. На четвертую ночь в город ворвались татары и перебили ушкуйников. Этот отрывок «Сказания…» можно понимать и как иную версию похода 1375 года, или скорей всего имел место второй поход на Астрахань.
Поддержав ушкуйников, Дмитрий Донской мог легко покончить с Золотой Ордой еще в конце XIV века. Но вопреки мнению «классиков», московские князья руководствовались не общерусскими интересами, а во главу угла ставили личные интересы.
Победить ушкуйников в бою было непросто. Вместо этого Дмитрий Донской захватывал проезжих новгородских купцов и грабил их. Несколько раз московское войско подходило к Новгороду, вынуждая новгородцев платить огромную дань.

Тем не менее, несмотря на шантаж московских князей, ушкуйники продолжали свои походы...
В начале 70-х годов XIV века опорным пунктом ушкуйников сделался Хлынов (в 1781 году императрица Екатерина II переименовала Хлынов в Вятку, а в 1934-м большевики переименовали его в Киров) — крепость на реке Вятке.
Окончательно покончить с Хлыновым Москве удалось лишь в 1489 году, когда Иван III двинул на Вятку 64-тысячное войско под началом воевод Данилы Щени и Григория Морозова. Были в войске и казанские татары под предводительством князя Урака.
После этого московские владыки велели забыть об ушкуйниках. Дьяки старательно вырезали сведения об ушкуйниках из свитков с летописями. В нашей истории остался лишь эпос о «Куликовом поле» и «Стоянии на реке Угре».

Но вот в 1924 году об ушкуйниках вспомнили организаторы русского эмигрантского движения. В Англии и США часть скаутов стали называть себя «роверами». В английской традиции этим словом обозначали пиратов, корсаров, отличавшихся своей лихостью и предприимчивостью. Тогда наши эмигранты решили называть русских скаутов «ушкуйниками». Несколько лет в 1920-х годах этот термин использовался, а затем исчез.

Прибалты - "свои поганые"

Хорошо известно о «своих поганых» Древней Руси– тюркоязычных племенах черных клобуках в днепровских степях. При этом на окраинах древнерусского ареала были и другие вассальные языческие племена. Образ воинственного степняка, склонного к дальним набегам, хорошо популяризирован. Образ народов балтийско-беломорского региона не ассоциируется с понятием «воинственный», «набег». Исключение составляет раскрученный образ скандинавских викингов.

Современные представления о жителях Финляндии, Эстонии, Латвии и Литвы – некогда территорий племён, соседних и вассальных древнерусским княжествам, показывают образ «культурных» неторопливых людей, не склонных проявлять дерзость и воинственность.

При этом в относительно массовом сознании есть образ финнов, бывших трудным противников для советских солдат в войнах 1939-44 гг. Однако этот образ скорее принято объяснять «европейской военной организованностью мирного и культурного народа». Но… Уже знакомство с историей Финляндии перед этим, начиная с 1918 г., корректирует этот образ. Кроткими финнов никак назвать нельзя. «Финка» и «бандитский нож» не случайно стали синонимами. Находясь в составе Российской империи, финляндцы почти не участвовали в войнах (исключая небольшого числа добровольцев – гвардейцы Финского стрелкового батальона, офицеры), но уровень преступности, включая связанной с убийствами, был очень высок («страна тюрем»). Интересно вспомнить картину «схватка с контрабандистами в Финляндии» 1852 г. – одно из первых двух полотен, приобретённых Третьяковым. Хотя сама композиция показывает обреченных финских контрабандистов перед пограничниками, но в целом это была опасная работа для государевых людей как в эти, так и в последующие годы.

Если обратиться к изначальным русско-финским отношениям, то русские ходили на племена еми (центральная Финляндия), пытаясь возложить на них дань, с 11 в., а емь совершала набеги на русские владения. Подобные отношения (взаимные набеги) после подчинения шведами Финляндии плавно перелились в русско-шведские войны – с набегами и во время официальных мирных отношений (только после Столбового мира 1617 г. постоянные пограничные конфликты ушли в прошлое – сказалось укрепление государственных институтов в обеих странах). Емь в те века активно теснили карелы (территория карел изначально ограничивалась приладожьем), которые стали союзниками новгородцев – первые летописные упоминания карел (1142, 1191 гг.) – это записи о походах на емь. Так карелы стали «своими погаными» в войнах в «стране озёр». С 1241 г. карелы участвуют в войнах с немцами, с 1270 г. упоминаются во внутрирусских войнах. Но это уже были христианизированные карелы.

В первых летописных известиях (начиная с описания событий 9 в.) племена води должны были скрываться под этнонимом «чудь», кои упоминаются походах, начиная с Киевского похода Олега (т. е. ещё в дохристианскую эпоху). Примечательно, что первое упоминание «вожан» относится к описанию усобицы (1069 г.). Тогда бывший полоцкий князь Вечеслав Брячиславич (тот самый князь-оборотень), бежавший из Киева и лишенный Полоцка, пошёл в поход на Новгород, но его войско из вожан было разбито. Следующее упоминание води относится к 1149 г., когда новгородцы помогли отбить нападение еми. С того времени как Александр Невский в 1241 г. казнил тех вожан, которые перешли на строну вторгшихся немцев, водь прочно вошла в состав новгородских владений, но это уже был христианизированный народ.
Жители Литвы, Латвии и Эстонии ассоциируются с воинственностью ещё меньше финнов. Разве что кто вспомнит «лесных братьев» в Литве. Под властью Руси племена этих стран находились с 10 в. Они не подвергались христианизации, и русская власть не была прочной – частыми были карательные походы русских и набеги прибалтов (причём эти войны не были лёгкими для русских – летописи сообщают и о тяжёлых поражениях, и о том, что приходилось набирать большое войско). Эстонцы до начала 13 в. совершали набеги на Псков и морские походы на Швецию (ещё более активно викинговали тогда курши). В отличии от финляндцев под шведской властью, немецкая и датская власть в Ливонии, утвердившаяся после многочисленных походов и подавления восстаний, прекратила самостоятельные набеги коренных жителей. Но во время Ливонской войны банды эстонских крестьян в общем хаосе совершали партизанские нападения как на немцев, так и на русских (и соответственно на своих соплеменников).

Говоря о завоевании пруссов тевтонцами, нельзя забывать о причине – мазовецкий князь пригласил тевтонцев для отражения активных и глубоких набегов пруссов на польские земли (перелом произошёл в 12 в. – до этого перевес на весах успешной агрессивности был у поляков).Единственными непокорёнными прибалтийскими язычниками оказались племена Литвы. Подробно о военной активности литовцев можно прочитать в книге Пашуто В.Т. «Образование Литовского государства».

В 11 в. полоцкие князья совершали неоднократные походы на Новгород и Псков. Полоцку тогда подчинялись племена Литвы и Латвии. Древнейшее упоминание карел в берестяных грамотах ориентировочно датируется 1066 г.: «литва встала на корелоу». Это можно свзятать с летописными сообщениями о том, что Вечеслав Брячиславич в качестве полоцкого князя в 1065 г. успешно ходил на Псков, а в 1067 – на Новгород.

Летопись сообщает о усобице в Полоцкой земле под 1162 г.: Рогволод Борисович с полочанами выступил к Городцу против Володаря Глебовича, а тот встретил его с литвой. Под 1180 г. при описании похода киевских и черниговских князей с новгородцами против занявшего Друцк смоленского князя говорится, что на стороне первых выступили полоцкие князья, с которыми прибыла литва и ливы. Это сообщение ещё Соловьев прокомментировал как пример использования прибалтов аналогично степных «поганых».

С конца 12 в. начались серии походов литвы на новгородские земли. Под 1183 г. упоминается набег на Псков. Под 1198 г. в летописи сказано: «Изяслав бяше посажен на Луках княжити и бе от Литвы оплечье Новугороду». Далее сообщается: «на тую же осень приидоша полочане с Литвою на Луки». После этого летопись запестрела о литовских набегах: под 1200 г. - на Ловать, под 1210 г. – на Ходыничи, под 1213 г. – к Пскову, под 1217 г. – на Шелонь. Т. о. происходили походы литовцев с территории Полоцкой земли. Это не могло быть без ведома полоцкого князя Владимира, а сообщение 1198 г. прямо говорит о том, что они были прямо связаны с политикой Полоцка. Хотя ясно, что для ослабевающей полоцкой власти это во много была вынужденная политика – помимо прочего, сбросить пар беспокойных подданных, которые постепенно заняли место этой самой власти.

Активность литовцев только множилась. Если в 1222 г. смоленский князь взял Полоцк, посадив своего ставленника, то потом начались набеги литовцев не только на новгородские, но и на смоленские земли. Под 1223 сообщается о набеге на Торопец (смоленское владение), на Старую Русу – 1224 г., под 1225 – на Торжек и Торопец, под 1229 – на волости Любну, Мореву и Селигер, под 1234 – на Старую Русу и Торопец. В 1239 г. владимирскому князю пришлось выбивать литовцев из Смоленска, а для защиты новгородских волостей по р. Шелони возводятся укрепления. Большие нападения литовцев на новгородские земли отмечены под 1245, 1253 и 1258 гг., и только мир 1262 г. прекратили постоянные набеги (этому во многом способствовал большой ордынский поход на литовцев в 1259 г.). Под 1258 г. говорится, что под Смоленск приходили «литва с полочаны» - в сравнении с известием 1198 г. видно, что полочане и литовцы были союзниками, но уже литва заняла доминирующее положение.

Летописи отмечают опустошительные набеги литовцев и ятвягов на волынские земли в конце 12 и начале 13 в. В 1215 г. с литовцами был заключён мир и союз, и литовцы стали совершать походы на Польшу, куда тогда активно совершали набеги пруссы и ятвяги. Орденское завоевание пруссов для поляков не обеспечило спокойствие – литовцы набеги продолжали совершать (в основном на Мазовию). Под 1235 г. сообщается, что литовский князь Миндоваг ходил на поляков в качестве союзника Даниила Галицкого. Под 1227 г. отмечается набег ятвягов на Берестье – в этом районе ситцация продолжала оставаться напряжённой. С 1247 г. началась большая война Даниила Галицкого с литовцами и ятвягами. Для этого не только приходилось напрягать силы обширных галицо-волынских земель, но также вступить в союз с поляками (русско-польские походы на ятвягов происходили в 1248, 1253, 1258 гг.) и даже опираться на помощь ордынцев (русско-ордынские поход на Литву 1259 г.). Эта война продолжалась до 1264 г., после чего литовцы опять стали союзниками русских в войнах с поляками. Потом войны вспыхивали периодически: в 1273 г. состоялся поход на ятвягов, завершившийся миром; русско-ордынские походы на Литву отмечены под 1275, 1287, 1315 гг., русские – под 1277. В 1279 г. Литва заключила мир с Мазовией (набеги на Малую Польшу продолжались – в союзе с русскими), чем был обеспечен тыл в условиях резкой активизации наступления Ордена. С 1340-х гг. польско-литовское противостояние переросло в войны за русские земли, и литовские походы на польские земли периодически продолжались до 1443 г.

Немецкие хроники сообщают об активных набегах литовцев в начале 13 в. на племена Латвии и Эстонии: «и русские по лесам и деревням перед лицом даже немногих литовцев, как бегут зайцы перед охотником, и были ливы и лэты кормом и пищею литовцев» (стиль этого сообщения, помещенного под 1209 г., традиционно гиперболизирован). Хотя изначально князья полоцкого дома пытались найти союз с немцами против враждебных литовских племен, но в целом литовцы выступали их союзниками против немцев. Князь Вячко из Кокнесе за помощь «против нападения литовцев» якобы предлагал рижскому епископу половину своей земли и замка, а когда Кокнесе попал под власть нецев, то на него обращаются набеги литовцев. Князь Всеволод из Ерсике был дружен с литовцами, как зять одного «из могущественных литовцев» Даугеруте (в 1203 г. Всеволод вместе с русскими и литовцами совершил нападение на Ригу). Владимир Полоцкий в 1215 г. в несостоявшийся поход на Ригу набирал войско из русских и литовцев. Хотя литовцы активно нападали на новгородско-псковские земли, в походе на Венден в 1221 г. русских усилили литовцы, которые затем укрылись в Пскове. С 1203 г. литовцы совершали постоянные набеги на немецкие владения. В 13-14 в. Литва и Ливония находились в состоянии постоянной войны (которая переплеталась с внутренними войнами в этих политических образованиях – так литовцы могли выступать союзником Риги в противостоянии с Орденом, а орденцы могли выступать союзником одного из литовских князей в борьбе со своими родственниками). К концу 13 в. немцы окончательно подавили сопротивление пруссов, куршей и земгалов, которые опирались на поддержку литовцев. Потом натиск крестоносцев, куда входили рыцари даже из Чехии, Англии и Франции, направился против Литвы, но она к тому времени достаточно прочно объединилась внутри себя и с соседними русскими землями, а также в целом примирились с русскими княжествами и Мазовией.

Вот так и произошла трансформация относительно небольшой группы языческих балтских племён: вначале данники русских князей, затем стали военными союзниками – «своими погаными»; затем стали доминирующей политической силой в русских княжествах, которым некогда подчинялись; затем чуть ли завершили проект объединения всех русских земель… Сходные истории можно найти и в других регионах… И результат тоже не уникален – потомки литовских витязей в массе своей ополячились (один из их потомков стал основателем Второй Речи Посполитой) или обрусели (те кто обрусели, но не переселились на восток – в итоге также ополячились)..

Орден Дракона.

Дата основания ордена: 1408 год.

Интересные факты: Официально орден Дракона был основан королём Венгрии Сигизмундом I Люксембургом, однако в сербской фольклорной традиции его основателем считается легендарный герой Милош Обилич.

Рыцари ордена носили медальоны и подвески с изображениями золотого дракона с червленым крестом, свернувшегося в кольцо. В родовых гербах дворян, состоявших в ордене, изображение дракона обычно обрамляло гербовый щит.

В орден Дракона входил отец легендарного Влада Цепеша, Влад II Дракул, получивший свое прозвище как раз из-за членства в ордене - dracul по-румынски значит «дракон».

Время выходить в ножи! "Врезаясь в память" - масштабная выставка ножей в Москве.

Наверное, всем мужикам попадалась навязчивая реклама "Финки НКВД" от частного кузнеца со столетним стажем. А я хотел обратить ваше внимание на недавно открывшуюся и обещающую действовать до 30 декабря выставку настоящих ножей - "Врезаясь в память. Из частного собрания Владимира Понсова". Выставка проходит в здании музея-панорамы "Бородинская битва", что позволит убить двух зайцев и посмотреть и панораму, и ножи.

В экспозиции древний новгородский кованый нож 14 века, французские навахи - первые складные ножи, ножи внутри монеты, сувенирные ножи с Чукотки, работы современных именитых мастеров.

Ниже представляю описание выставки с официального сайта, и несколько фото оттуда же.

Охота и война, медицина и сельское хозяйство, поединок и застолье... Нож постоянно сопровождал человека в профессиональной и бытовой жизни. На протяжении столетий в разных местностях и в разных сферах деятельности появлялись свои типы ножей и свои характерные способы их применения.

Выставка «Врезаясь в память» наглядно демонстрирует эволюцию ножа, как старейшего инструмента человечества, на примере коллекции ножей России и Европы, принадлежащей Владимиру Алексеевичу Понсову, известному реставратору и прекрасному знатоку истории холодного оружия.

Экспозиция охватывает несколько веков от новгородского ножа XII века до ножа астронавта американского космического корабля «Аполлон» 1970-х годов.

На выставке представлены самые популярные исторические ножи стран Европы, среди которых финский пуукко, шведский нож-бочка, саамский нож, испанская наваха. Промышленная революция внесла изменения в конструкцию ножей и усовершенствовала материалы для их изготовления. Ножевое производство стало вырастать из семейного кустарного дела в предприятия с мировой известностью, к которым можно отнести Викторинокс в Швейцарии, Бёкер в Германии.

Отдельное место на выставке принадлежит специализированным типам ножей, которые применялись в военной экипировке, морском деле, ветеринарии. Дорожные наборы или столовые ножи для сервировки, изготовленные в XVIII-XIX веке, напоминают о том, как часто этот инструмент используется в обычной жизни.

Большой оригинальностью отличаются сувенирные ножи, к примеру, миниатюрный нож-монета, или подарочный нож французского дома Моет Шандон, выпускающего изысканные игристые вина, или чукотский нож, полностью изготовленный из моржовой кости.

Галдама-нойон ойратский витязь

Галдама родился в семье Очирту-Цецен-хана от его брака с дочерью Эрдэни-Батура. Как и его отец, являлся сторонником Эрдэни-Батура, участвовал в ойратско-казахской войне; в 1652 году, в 17-летнем возрасте, в поединке собственноручно убил прославленного 42-летнего казахского Жангир-хана (Янгир-хана), который беспокоил пограничные ойратские кочевья. Был отправлен отцом для охраны юго-западных границ; неоднократно совершал походы в Восточный Туркестан; успешно воевал с бурутами (киргизами), бухарцами, казахами, в Аксу одержал победу над Нураддин-ханом, победил кашгарцев, взял крепость Карадун (в ходе штурма погиб его соратник, сын Аблая), участвовал в сражении с объединёнными войсками Кашгара и Яркенда на реке Илдыран.

В 1657 году вместе с двоюродным братом Цаганом, сыном Аблая, предотвратил военный конфликт враждующих группировок в Джунгарском ханстве между Сенге и его братьями.

В 1658 году, во время празднования Цаган-Сара, бухарский хан Абаду-Шукур с 38-тысячным войском внезапно напал на пограничные ойратские кочевья на реке Талас. 23-летний Галдама, находившийся в это время на защите границы Джунгарского ханства, успел собрать трёхтысячный отряд и, напав на бухарское войско в урочище Хулан-Джилин, привёл его в смятение и преследовал бухарцев до устья реки Кеке, где и убил самого хана Абаду-Шукура, взяв при этом в плен отставшего от основных сил бухарского военачальника Шах-Хозе с тремястами всадниками.

В 1661 году произошло военное столкновение Очирту-Цецен-хана с тайджи Аблаем, потерпевшим полное поражение. На военном совете джунгарские князья не только не хотели возвращать власть Аблаю над его кочевьями, но и хотели казнить его или же изгнать из ойратских земель. Галдама же высказался на этом совете в пользу Аблая, и в 1662 году ему были возвращены его владения.

По преданию, Галдама был отравлен в 1668 или 1669 году любовником собственной мачехи, дочери торгутского хана Хо-Урлюка Уде-Агас, гелонгом Гак-эмчи из-за того, что он стал случайным свидетелем их тайной встречи. Дочь Галдамы Ану была замужем за джунгарскими ханами Сенге и Галдан-Бошогту.

Битва при Катраете в пиктской поэме «И Гододдин»

Одно из лучших описаний сражений, произошедших в рассматриваемый нами период, содержится в поэме «И Гододдин», написанной в VI-VII вв. бардом Аневрином. В поэме повествуется о походе отряда численностью 300 всадников, ведомых королем Минидавгом Минфавром, против англосаксонской крепости Каттерик. Боевые действия в районе укрепленных поселений были обычной практикой войны, поэтому воины не испугались старых, возведенных еще римлянами стен Каттерика.

Герои Гододдина все были верхом, вооружены мечами, копьями и дротиками. Поэма сообщает немного о некоторых воинах, отправившихся искать себе славы:

Могучий воин, хоть и молод по летам.
Хитрый в бою,
На быстром длинногривом скакуне.
По бокам его висят широкие и светлые,
Синие мечи
С позолоченными рукоятками.
Между нами нет
Упреков и вражды
Дай, я лучше спою
Песню в твою честь.

Кельты решили изгнать саксов, несмотря на их подавляющее численное превосходство. Аневрин описывает яростную атаку:

С брошью на груди, сжимая оружие,
Могучий воин сражается, пока не падет мертвым.
Витязь идет в атаку в первой шеренге.
Он уже успел убить пять раз по пятьдесят
Воинов из Дейры и Берниции. Сотни полегли за один час на поле боя.
Он скорее отдаст свою плоть на растерзание волкам, чем женится.
Он скорее станет добычей воронов, чем пойдет к алтарю.
Он скорее прольет свою кровь на землю, чем получит должные похороны.
Он отрабатывает мед, который пил в усадьбе своего командира.

Герои Гододдина получают, что хотели. Их экспедиция заканчивается печально. Их было слишком мало, чтобы атаковать хорошо защищенный форт.

Надда, сына Кидо,
Я любил его, погибшего в начале битвы,
За мед, который он пил и за вино.

Элита северных кельтов полегла в бою, став добычей «черных воронов со стен Катрета». Эта картина очень напоминает изображение на камне из Аберлемно. Из трехсот воинов только одни вернулся живым. Это был бард, который написал великолепную элегию, последнее завещание великой армии:

Воины вышли на Катрет с рассветом,
Их большая храбрость сделала маленькими их жизни.
Они пили сладкий желтый мед,
В течение долгих лет их радовал бард.
Красные их мечи, клинки их никто не очитсит.
Белыми были их щиты и острыми копья.
У былой дружины короля Миниддавга.

Крестоносцы штурмуют стены Иерусалима