Первый мультфильм Вячеслав Котеночкин увидел на Новогодней елке в Колонном зале Дома cоюзов. Именно с того момента он и «заболел» мультипликацией. После окончания курсов при киностудии в 1947 году Котеночкин набирался опыта в мастерской советского художника Бориса Дежкина, экранизировавшего «Чиполлино». Первой дебютной работой Котеночкина как режиссера стал мультфильм «Мы такие мастера». Потом на экраны вышли «Лягушка-путешественница», «Аленький цветочек», «Снегурочка», «Необыкновенный матч», «Веселая карусель». Режиссер участвовал в создании более 80 мультфильмов, на которых выросло не одно поколение советских детей. Но мировую славу ему принес мультсериал «Ну, погоди!».
Когда Котеночкин работал в телевизионном журнале «Фитиль», подумал, а почему бы не обыграть тему: «Не обижай маленького, а то сам попадешь в дурацкое положение». Зайца режиссер нарисовал сразу же, а вот образ волка никак не давался. Идея пришла неожиданно. Однажды Котеночкин увидел на улице парня, прислонившегося к стене дома. У молодого человека были длинные черные волосы, к толстым губам прилипла сигарета. Котеночкин увидел в этом парне образ волка. Именно таким Волк и предстал в знаменитом мультфильме.
Режиссер пригласил в соавторы писателей-сатириков Аркадия Хайта и Александра Курляндского. После ошеломляющего успеха в «Союзмультфильм» стали приходить письма с просьбой сделать продолжение. В одной из детских передач Котеночкин предложил зрителям прислать продолжение такой ситуации: Заяц скатывается по перилам лестницы и попадает в мешок к Волку… Спустя неделю на «Союзмультфильм» привезли семь больших мешков писем с вариантами дальнейшего развития событий.
Смерть Анатолия Папанова, который озвучивал Волка (к тому времени уже вышло 16 серий), вынудила режиссера заявить о конце сериала. Но на студию снова стали приходить письма с просьбой о продолжении. Особенно режиссера впечатлило одно письмо, где крупным детским почерком на весь лист было написано: «Ну, Котеночкин, погоди!». Позже благодаря случайно найденным фрагментам записи голоса Папанова вышли 17 и 18-я серии «Ну, погоди!». В конце 80-х с появлением на советских экранах диснеевских фильмов в прессе писали: «Ну, погоди!» — наш ответ «Тому и Джерри». В 1988 году Вячеславу Котеночкину была присуждена Государственная премия СССР. Новые серии фильма выходили в прокат в 98 странах мира. В 1999 году Вячеслав Михайлович написал книгу воспоминаний «Ну, Котеночкин, погоди!». Несмотря на тяжелую болезнь он продолжал много работать, занимая пост президента студии «Союзмультфильм» и детского анимационного фестиваля «Золотая рыбка». 20 ноября 2000 года Котеночкин в возрасте 73 лет скончался. Похоронен мультипликатор в Москве на Ваганьковском кладбище. Сын режиссера Алексей Котеночкин в 2005 году снял продолжение «Ну, погоди!» — 19 и 20-ю серии.
Другие записи сообщества
??/?? На музейных фото самые настоящие «сапоги-скороходы» или, как их называли в Европе, «семимильные сапоги», производства Франции/Германии, XIX век.
Вот только не то что бегать, даже ходить в них было сложно.
Так почему же они «семимильные»?
На самом деле изначальное их название „bottes de sept lieues“ (на французском — сапоги семи лиг, точнее лье), в немецком же варианте оно звучало как Siebenmeilenstiefel (семимильные сапоги) откуда в свою очередь и пришло в русский язык.
Регулярное почтовое сообщение во Франции началось в XV веке, когда в стране строились почтовые станции со сменными лошадьми. Расстояние между ними изначально устанавливалось в 7 лиг/лье (ок. 30-35 км).
Перевозки осуществлялись экипажами, запряженными в них цугом от 4-х до 6-и лошадей. На облучке ими правил кучер, а на первой слева (ближе к карете) лошади сидел форейтор, задававший темп (скорость движения) лошадей. Работа форейтора была заметно опаснее работы кучера, потому как при аварии экипажа у кучера было больше шансов не пострадать, в то время как форейтора а) лошадь могла скинуть и он мог попасть прямо под колеса кареты; б) его могло придавить упавшей лошадью.
Потому форейторам полагались особые высокие и очень прочные тяжелые сапоги, прикрепленные непосредственно к седлу. Садясь в седло он забирался и в них. Сапоги шили из нескольких слоев вываренной кожи с деревянными подошвами и с железными вставками. В таких сапогах было сложно упасть с седла (даже если заснешь!), а при падении набок лошади они выдерживали ее вес, спасая всадника от тяжелых травм.
Естественно, такие тяжелые и огромные сапоги, что нередко сушились у очага, вызывали вопросы у детворы, а форейтеры, покуривая трубку и пряча в усы улыбку, рассказывали им про волшебные семимильные сапоги, которые носить — не сносить, а за один миг в них можно перемахнуть аж 7 лье...
Вот только не то что бегать, даже ходить в них было сложно.
Так почему же они «семимильные»?
На самом деле изначальное их название „bottes de sept lieues“ (на французском — сапоги семи лиг, точнее лье), в немецком же варианте оно звучало как Siebenmeilenstiefel (семимильные сапоги) откуда в свою очередь и пришло в русский язык.
Регулярное почтовое сообщение во Франции началось в XV веке, когда в стране строились почтовые станции со сменными лошадьми. Расстояние между ними изначально устанавливалось в 7 лиг/лье (ок. 30-35 км).
Перевозки осуществлялись экипажами, запряженными в них цугом от 4-х до 6-и лошадей. На облучке ими правил кучер, а на первой слева (ближе к карете) лошади сидел форейтор, задававший темп (скорость движения) лошадей. Работа форейтора была заметно опаснее работы кучера, потому как при аварии экипажа у кучера было больше шансов не пострадать, в то время как форейтора а) лошадь могла скинуть и он мог попасть прямо под колеса кареты; б) его могло придавить упавшей лошадью.
Потому форейторам полагались особые высокие и очень прочные тяжелые сапоги, прикрепленные непосредственно к седлу. Садясь в седло он забирался и в них. Сапоги шили из нескольких слоев вываренной кожи с деревянными подошвами и с железными вставками. В таких сапогах было сложно упасть с седла (даже если заснешь!), а при падении набок лошади они выдерживали ее вес, спасая всадника от тяжелых травм.
Естественно, такие тяжелые и огромные сапоги, что нередко сушились у очага, вызывали вопросы у детворы, а форейтеры, покуривая трубку и пряча в усы улыбку, рассказывали им про волшебные семимильные сапоги, которые носить — не сносить, а за один миг в них можно перемахнуть аж 7 лье...
Мне нравится
Эпатажный Сальвадор Дали мог позволить себе выходки, непростительные «простому смертному».
Он запросто приглашал кучу знакомых в ресторан и кормил их за свой счет лучшими блюдами. Когда же приносили чек на сумасшедшую сумму, художник демонстративно его подписывал, а на обороте оставлял слова благодарности хозяину заведения.
Он рассчитывал на то, что рестораторы не осмелятся обналичить квитанцию с «автографом» гения, и всегда оказывался прав.
Владельцы ресторанов соображали, что однажды эта бумажка, будучи проданной, принесет им намного больше денег, чем стоимость неоплаченного банкета.
Он запросто приглашал кучу знакомых в ресторан и кормил их за свой счет лучшими блюдами. Когда же приносили чек на сумасшедшую сумму, художник демонстративно его подписывал, а на обороте оставлял слова благодарности хозяину заведения.
Он рассчитывал на то, что рестораторы не осмелятся обналичить квитанцию с «автографом» гения, и всегда оказывался прав.
Владельцы ресторанов соображали, что однажды эта бумажка, будучи проданной, принесет им намного больше денег, чем стоимость неоплаченного банкета.
Мне нравится
«Однажды в школе на уроке литературы нам показывали фильм про Муму. После чего все пошли на математику, а меня в сопровождении учителя отправили домой: я не то, что не могла уже решать задачи - я не знала, как жить дальше! Так что если у меня и были какие-то актерские задатки, то это, прежде всего - повышенная чувствительность. Я в детстве быстро и легко начинала плакать, была отзывчива на беды окружающих, а в актерской профессии едва ли не самое главное качество - это способность чувствовать чужую боль как свою. Без оголенности, тонкокожести тут очень трудно».
© Евгения Симонова
© Евгения Симонова
Мне нравится
Пирожки в СССР.
Любой человек, который успел застать советскую эпоху, с особой ностальгией вспоминает про продукты того времени - конфеты, колбасу, а ещё про пирожки, которые продавались на каждом углу.
Их продавали дородные румяные тётки, резво насаживая пирожок на вилку.
Начинки были разные - с капустой, с картошкой, с повидлом, беляши.
С мясом (беляши) стоили по 12 копеек, а остальные по 10 копеек.
Любой человек, который успел застать советскую эпоху, с особой ностальгией вспоминает про продукты того времени - конфеты, колбасу, а ещё про пирожки, которые продавались на каждом углу.
Их продавали дородные румяные тётки, резво насаживая пирожок на вилку.
Начинки были разные - с капустой, с картошкой, с повидлом, беляши.
С мясом (беляши) стоили по 12 копеек, а остальные по 10 копеек.
Мне нравится
Марлин Монро однажды, проявив своё очаровательное простодушие, якобы сказала Эйнштейну: «Мы могли бы завести ребёнка. Он был бы красивым, как я, и умным, как ты». На что отец теории относительности ответил: «Боюсь, что всё будет наоборот: он унаследует мою красоту и твой ум».
Тогда ещё никто не знал (тесты провели позднее), что IQ Мэрилин Монро был 165, на пять баллов выше, чем у «величайшего гения всех времён».
Марлин Монро (Норма Джин Бейкер, 1926–1962) была увлечённой читательницей. В её доме была библиотека примерно из тысячи книг, и она проводила много времени за чтением литературных произведений, поэзии, пьес и философии. Её дух, кроме огромного стремления к жизни, был наполнен жаждой знаний и неутолимым любопытством. Вот несколько замечательных цитат этой удивительной женщины:
- «Одно из лучших, что произошло со мной в жизни, — это то, что я женщина. Все женщины должны это чувствовать».
- «Собаки не кусаются. Люди — да».
- «Я не чувствую себя весной. Я чувствую себя как горячая красная осень».
- «Смейся, когда тебе грустно. Плакать слишком легко».
- «Мне никто не говорил, что я красива, когда была ребёнком. Всем детям нужно говорить, что они красивы, даже если это не так».
- «Лучше быть одной, чем несчастной с кем-то».
- «Несовершенство — это красота, а безумие — это гениальность. Лучше быть смешной, чем скучной».
- «Разочарования заставляют открывать глаза и закрывать сердце».
- «Я маленькая девочка в большом мире, которая пытается найти кого-то, кого можно любить».
- «Я никогда не уходила от того, в кого верила».
- «Я никогда никого не обманывала. Иногда я позволяла мужчинам совершать свои собственные ошибки».
- «Если бы я следовала всем правилам, я бы ничего не добилась».
- «Любить мужчину проще, чем жить с ним».
- «Не опускай голову, держи её высоко и улыбайся, потому что жизнь — это прекрасная вещь, и у тебя есть много причин для улыбки»
Тогда ещё никто не знал (тесты провели позднее), что IQ Мэрилин Монро был 165, на пять баллов выше, чем у «величайшего гения всех времён».
Марлин Монро (Норма Джин Бейкер, 1926–1962) была увлечённой читательницей. В её доме была библиотека примерно из тысячи книг, и она проводила много времени за чтением литературных произведений, поэзии, пьес и философии. Её дух, кроме огромного стремления к жизни, был наполнен жаждой знаний и неутолимым любопытством. Вот несколько замечательных цитат этой удивительной женщины:
- «Одно из лучших, что произошло со мной в жизни, — это то, что я женщина. Все женщины должны это чувствовать».
- «Собаки не кусаются. Люди — да».
- «Я не чувствую себя весной. Я чувствую себя как горячая красная осень».
- «Смейся, когда тебе грустно. Плакать слишком легко».
- «Мне никто не говорил, что я красива, когда была ребёнком. Всем детям нужно говорить, что они красивы, даже если это не так».
- «Лучше быть одной, чем несчастной с кем-то».
- «Несовершенство — это красота, а безумие — это гениальность. Лучше быть смешной, чем скучной».
- «Разочарования заставляют открывать глаза и закрывать сердце».
- «Я маленькая девочка в большом мире, которая пытается найти кого-то, кого можно любить».
- «Я никогда не уходила от того, в кого верила».
- «Я никогда никого не обманывала. Иногда я позволяла мужчинам совершать свои собственные ошибки».
- «Если бы я следовала всем правилам, я бы ничего не добилась».
- «Любить мужчину проще, чем жить с ним».
- «Не опускай голову, держи её высоко и улыбайся, потому что жизнь — это прекрасная вещь, и у тебя есть много причин для улыбки»
Мне нравится
Девушка в матроске
Может вы заметили в фильме "Служебный роман" на стене в квартире Калугиной картину "Девушка в матроске". Эльдар Александрович Рязанов не случайно поместил в кадр картину Модильяни, создающую тон кадра. У картины есть своя история, связанная с Анной Ахматовой. Когда-то она была влюблена в Амедео Модильяни. Их встреча произошла в Париже и довольно быстро переросла в один из самых загадочных и головокружительных романов той поры. B Петербурге поэтесса так и не смогла забыть художника, и как только Гумилев уехал в Африку писать и смотреть жирафа на озеро Чад, Ахматова вернулась в Париж. При расставании Модильяни подарил ей свои работы. Все, кроме одного, Ахматова долго прятала в надежном месте, чтобы сохранить тайну своих отношений. Но тот один висел в изголовье ее кровати до конца ее жизни.
Спустя 9 лет их последней встречи Анна случайно наткнется в журнале, посвященном искусству, на небольшой некролог, в котором сообщалось о смерти «хорошего художника», которого мир признал лишь спустя 2 года после его безвременной кончины. Более 50 лет Анна Ахматова хранила в тайне свой яркий, но короткий роман. В начале 60-х поэтесса посетила Париж. Воспоминания волной нахлынули на нее, и она, наконец, решилась написать о них и о своих отношениях с художником. Да и скрывать что-либо было уже бессмысленно, ведь среди многочисленных картин, написанных Модильяни и выставлявшихся в галереях, присутствовало целых двенадцать портретов, на которых была изображена красивая молодая черноволосая девушка – вечная муза и возлюбленная художника, поэтесса Анна Ахматова.
Она посвятила ему стихотворение:
Мне с тобою пьяным весело -
Смысла нет в твоих рассказах.
Осень ранняя развесила
Флаги желтые на вязах.
Оба мы в страну обманную
Забрели и горько каемся,
Но зачем улыбкой странною
И застывшей улыбаемся?
Мы хотели муки жалящей
Вместо счастья безмятежного...
Не покину я товарища
И беспутного и нежного.
A Рязанов одной деталью, репродукцией Модильяни на стене, показал нам пылкость и безумство влюбленных, бесконечность истинной любви и то, что сказку мы должны творить сами.
© По материалам Анатолия Ревуцкого
Может вы заметили в фильме "Служебный роман" на стене в квартире Калугиной картину "Девушка в матроске". Эльдар Александрович Рязанов не случайно поместил в кадр картину Модильяни, создающую тон кадра. У картины есть своя история, связанная с Анной Ахматовой. Когда-то она была влюблена в Амедео Модильяни. Их встреча произошла в Париже и довольно быстро переросла в один из самых загадочных и головокружительных романов той поры. B Петербурге поэтесса так и не смогла забыть художника, и как только Гумилев уехал в Африку писать и смотреть жирафа на озеро Чад, Ахматова вернулась в Париж. При расставании Модильяни подарил ей свои работы. Все, кроме одного, Ахматова долго прятала в надежном месте, чтобы сохранить тайну своих отношений. Но тот один висел в изголовье ее кровати до конца ее жизни.
Спустя 9 лет их последней встречи Анна случайно наткнется в журнале, посвященном искусству, на небольшой некролог, в котором сообщалось о смерти «хорошего художника», которого мир признал лишь спустя 2 года после его безвременной кончины. Более 50 лет Анна Ахматова хранила в тайне свой яркий, но короткий роман. В начале 60-х поэтесса посетила Париж. Воспоминания волной нахлынули на нее, и она, наконец, решилась написать о них и о своих отношениях с художником. Да и скрывать что-либо было уже бессмысленно, ведь среди многочисленных картин, написанных Модильяни и выставлявшихся в галереях, присутствовало целых двенадцать портретов, на которых была изображена красивая молодая черноволосая девушка – вечная муза и возлюбленная художника, поэтесса Анна Ахматова.
Она посвятила ему стихотворение:
Мне с тобою пьяным весело -
Смысла нет в твоих рассказах.
Осень ранняя развесила
Флаги желтые на вязах.
Оба мы в страну обманную
Забрели и горько каемся,
Но зачем улыбкой странною
И застывшей улыбаемся?
Мы хотели муки жалящей
Вместо счастья безмятежного...
Не покину я товарища
И беспутного и нежного.
A Рязанов одной деталью, репродукцией Модильяни на стене, показал нам пылкость и безумство влюбленных, бесконечность истинной любви и то, что сказку мы должны творить сами.
© По материалам Анатолия Ревуцкого
Мне нравится
ЖЕНЫ ДЕКАБРИСТОВ
Их было одиннадцать человек. Девять — жёны. Две — невесты.
Почти все оставили детей, детей с собой брать было нельзя. Ещё семь женщин были с ними, матери и сестры прочих бунтовщиков. Крошечный отряд нежных женщин.
Слишком велик контраст, невероятна пропасть между паркетом бального зала и сибирской ледяной пустыней. От муслинового платья до тулупа. От роскоши, в которой росли генеральские дочери, аристократки , княгини, баронессы — до ледяной воды из колодца, темной избы, печи, топить которую пришлось каждый день.
Это — подвиг и есть? Променять торты на чёрный хлеб. Но... нет. Это подвигом не было и никто добровольную аскезу подвигом не считал.
Это был не мир пиров, балов, роскоши, танцев и смеха. Так же, как любой российский подданный они детьми пережили Отечественную войну, хоронили отцов, братьев и друзей. Большинство из них имели прекрасное образование, подолгу бывали за границей, и дух вольнодумия был знаком и осознание власти — как тяжелой, беспощадной машины у них были ничуть не меньше, чем у их мужей.
И значение слова «преступник» они хорошо знали. «Государственный преступник» — тем более. Нам оценить масштаб ужаса, каким веяло тогда от этого обвинения невозможно. Посягнуть на царя было равносильно пойти против Бога. И первым подвигом этих женщин было то, что они, пусть не так эффектно как их мужья, без истерики и манифестов — пошли против власти. Не за красивую идею, ни ради почестей и дифирамбов, они поддержали УЖЕ проигравшую оппозицию. И не тихими салонными разговорами, не проникновенными стихами!
Они добровольно приняли на себя статус «государственный преступник» и пошли в Сибирь. В ссылку.
Царь разрешил развод с государственными преступниками. Светская власть разрешила отменить церковное таинство. Ведь жены не были в ответе. И дети — тоже. Им сохраняли титулы, положение, имущество. Власть не собиралась их наказывать. Несколько женщин расторгли брак. Ещё несколько остались воспитывать детей по категорическому требованию мужей. Вели переписку, растили детей. Но больше не увиделись ни разу. Подвиг? Нет. Это просто семья, просто такая жизнь...
Остальные же — поехали. Аристократки совершили фактическое самоубийство. Их лишили всего: дворянства, титула, имущества. И даже детей лишили. А самое страшное — лишили будущего детей, которые родятся в Сибири. Их положение с момента рождения — крестьяне. Но они поехали...
Научились рубить дрова. Готовить еду. Обустроили быт. Подвиг? Двести лет назад в Сибири — да, подвиг. Особенно, если нет никакой уверенности в том, что это поможет. Особенно, если твоё содержание определяет государство и ты отчитываешься за каждую копейку. Особенно, если вместо блестящего офицера, каким был муж — каторжанин в кандалах, и можешь только посмотреть на него. Особенно, когда у тебя нет обратного пути. Либо вернёшься с мужем, либо вернёшься вдовой. Либо не вернёшься...
Почти все декабристы в итоге прожили долгую жизнь. Пережили рудники, пережили Читу, много чего пережили. И не только молитвами их жён да горячим супом. Но и ежедневными их хлопотами о смягчении наказания. Женщины, напрягая все силы и связи добились. Рудники заменили земляные работы, потом литейный завод. Сняли кандалы. Разрешили семейные камеры. Потом не каторга, а ссылка, совсем другое. И это — заслуга их жён. Мало кто из современных правозащитников может таких результатов добиться.
Они нашли в себе силы заботиться не только о мужьях. Они учили и воспитывали местных детей. Своих учили, так отчего соседским не помочь? В ссылке родилось много детишек. Одна только Прасковья Анненкова рожала восемнадцать раз! Правда выжило только семеро из них. А Трубецким вовсе чудо случилось... в столице детей у пары не было. А в Сибири, среди всей этой жути и тоски — семеро!
Медициной занимались! Благодаря им глухой край уже не был диким. Никакой миссионер не нёс столько конкретного и ценного. Вдумайтесь... всего одиннадцать женщин! И перевернули уклад тех мест. Эти женщины даже церквей построили чуть ли не больше, чем сама церковь.
Их помнят в Сибири. Они были тем светом, что рассек зимнюю ночь, тем мостом, что протянулся из Европы за Байкал. Их память чтят, ведь то, что эти маленькие женщины сотворили, это даже не подвиг, не подвижничество, а настоящая сила и мощь, дремавшая под тонкой кожей каторжанских фей.
В Иркутске Марии Волконской поставили памятник: молодая женщина со свечами, укреплёнными в подсвечник, приглашает в дом. У них не было тут дома. Но они построили его, укрывая любовь и семью. Они сами как свечи тихо горели во мраке горя и безысходности, но не сгорели, а только сильнее стали, закалили и себя и всех, кто был рядом. В этом и есть их главный подвиг.
© Ольга Иванова
Их было одиннадцать человек. Девять — жёны. Две — невесты.
Почти все оставили детей, детей с собой брать было нельзя. Ещё семь женщин были с ними, матери и сестры прочих бунтовщиков. Крошечный отряд нежных женщин.
Слишком велик контраст, невероятна пропасть между паркетом бального зала и сибирской ледяной пустыней. От муслинового платья до тулупа. От роскоши, в которой росли генеральские дочери, аристократки , княгини, баронессы — до ледяной воды из колодца, темной избы, печи, топить которую пришлось каждый день.
Это — подвиг и есть? Променять торты на чёрный хлеб. Но... нет. Это подвигом не было и никто добровольную аскезу подвигом не считал.
Это был не мир пиров, балов, роскоши, танцев и смеха. Так же, как любой российский подданный они детьми пережили Отечественную войну, хоронили отцов, братьев и друзей. Большинство из них имели прекрасное образование, подолгу бывали за границей, и дух вольнодумия был знаком и осознание власти — как тяжелой, беспощадной машины у них были ничуть не меньше, чем у их мужей.
И значение слова «преступник» они хорошо знали. «Государственный преступник» — тем более. Нам оценить масштаб ужаса, каким веяло тогда от этого обвинения невозможно. Посягнуть на царя было равносильно пойти против Бога. И первым подвигом этих женщин было то, что они, пусть не так эффектно как их мужья, без истерики и манифестов — пошли против власти. Не за красивую идею, ни ради почестей и дифирамбов, они поддержали УЖЕ проигравшую оппозицию. И не тихими салонными разговорами, не проникновенными стихами!
Они добровольно приняли на себя статус «государственный преступник» и пошли в Сибирь. В ссылку.
Царь разрешил развод с государственными преступниками. Светская власть разрешила отменить церковное таинство. Ведь жены не были в ответе. И дети — тоже. Им сохраняли титулы, положение, имущество. Власть не собиралась их наказывать. Несколько женщин расторгли брак. Ещё несколько остались воспитывать детей по категорическому требованию мужей. Вели переписку, растили детей. Но больше не увиделись ни разу. Подвиг? Нет. Это просто семья, просто такая жизнь...
Остальные же — поехали. Аристократки совершили фактическое самоубийство. Их лишили всего: дворянства, титула, имущества. И даже детей лишили. А самое страшное — лишили будущего детей, которые родятся в Сибири. Их положение с момента рождения — крестьяне. Но они поехали...
Научились рубить дрова. Готовить еду. Обустроили быт. Подвиг? Двести лет назад в Сибири — да, подвиг. Особенно, если нет никакой уверенности в том, что это поможет. Особенно, если твоё содержание определяет государство и ты отчитываешься за каждую копейку. Особенно, если вместо блестящего офицера, каким был муж — каторжанин в кандалах, и можешь только посмотреть на него. Особенно, когда у тебя нет обратного пути. Либо вернёшься с мужем, либо вернёшься вдовой. Либо не вернёшься...
Почти все декабристы в итоге прожили долгую жизнь. Пережили рудники, пережили Читу, много чего пережили. И не только молитвами их жён да горячим супом. Но и ежедневными их хлопотами о смягчении наказания. Женщины, напрягая все силы и связи добились. Рудники заменили земляные работы, потом литейный завод. Сняли кандалы. Разрешили семейные камеры. Потом не каторга, а ссылка, совсем другое. И это — заслуга их жён. Мало кто из современных правозащитников может таких результатов добиться.
Они нашли в себе силы заботиться не только о мужьях. Они учили и воспитывали местных детей. Своих учили, так отчего соседским не помочь? В ссылке родилось много детишек. Одна только Прасковья Анненкова рожала восемнадцать раз! Правда выжило только семеро из них. А Трубецким вовсе чудо случилось... в столице детей у пары не было. А в Сибири, среди всей этой жути и тоски — семеро!
Медициной занимались! Благодаря им глухой край уже не был диким. Никакой миссионер не нёс столько конкретного и ценного. Вдумайтесь... всего одиннадцать женщин! И перевернули уклад тех мест. Эти женщины даже церквей построили чуть ли не больше, чем сама церковь.
Их помнят в Сибири. Они были тем светом, что рассек зимнюю ночь, тем мостом, что протянулся из Европы за Байкал. Их память чтят, ведь то, что эти маленькие женщины сотворили, это даже не подвиг, не подвижничество, а настоящая сила и мощь, дремавшая под тонкой кожей каторжанских фей.
В Иркутске Марии Волконской поставили памятник: молодая женщина со свечами, укреплёнными в подсвечник, приглашает в дом. У них не было тут дома. Но они построили его, укрывая любовь и семью. Они сами как свечи тихо горели во мраке горя и безысходности, но не сгорели, а только сильнее стали, закалили и себя и всех, кто был рядом. В этом и есть их главный подвиг.
© Ольга Иванова
Мне нравится
61-летний Австралийский фермер выиграл супермарафон потому что не знал, что во время него можно спать
Дистанция австралийского супермарафона от Сиднея до Мельбурна составляет 875 км, что занимает больше 5 дней от старта до финиша. В забеге обычно участвуют легкоатлеты мирового класса, которые специально тренируются для этого события. В своем большинстве атлеты не старше 30 лет и спонсируются крупными спортивными брэндами, которые предоставляют спортсменам форму и кроссовки.
В 1983-м году многие были в недоумении, когда в день забега на старте появился 61-летний Клифф Янг (биография в википедии). Сначала все думали, что он пришел посмотреть на старт забега, так как был одет не как все спортсмены: в рабочий комбинезон и галоши поверх ботинок. Но когда Клифф подошел к столу, чтобы получить номер участника забега, то все поняли, что он намерен бежать со всеми.
Когда Клифф получил номер 64 и встал на линии с другими атлетами, то съемочная бригада, делающая репортаж с места старта, решила взять у него небольшое интервью. На Клиффа навели камеру и спросили:
— Привет! Кто ты такой и что тут делаешь?
— Я Клифф Янг. Мы разводим овец на большом пастбище недалеко от Мельбурна.
— Ты действительно будешь участвовать в этом забеге?
— Да.
— А у тебя есть спонсор?
— Нет.
— Тогда ты не сможешь добежать.
— Да нет, я смогу. Я вырос на ферме, где мы не могли позволить себе лошадей или машину до самого последнего времени: только 4 года назад я купил машину. Когда надвигался шторм, то я выходил загонять овец. У нас было 2000 овец, которые паслись на 2000 акрах. Иногда я ловил овец по 2–3 дня, — это было непросто, но я всегда ловил их. Я думаю, что могу участвовать в забеге, ведь он всего на 2 дня длиннее и составляет всего 5 дней, тогда как я бегаю за овцами по 3 дня.
Когда марафон начался, то профессионалы оставили Клиффа в его галошах далеко позади. Некоторые зрители ему сочувствовали, а некоторые смеялись над ним, так как он даже не смог правильно стартовать. По телевизору люди наблюдали за Клиффом, многие переживали и молились за него, чтобы он не умер на пути.
Каждый профессионал знал, что для завершения дистанции потребуется порядка 5 дней и для этого ежедневно необходмо 18 часов бежать и 6 часов спать. Клифф Янг же не знал этого.
На следующее утро после старта люди узнали, что Клифф не спал, а продолжал бежать всю ночь, достигнув городка Mittagong. Но даже без остановки на сон Клифф был далеко позади всех легкоатлетов, хотя и продолжал бежать, при этом успевая приветствовать людей, стоящих вдоль трассы забега.
С каждой ночью он приближался к лидерам забега, и в последнюю ночь Клифф обошел всех атлетов мирового класса. К утру последнего дня он был далеко впереди всех. Клифф не только пробежал супермарафон в возрасте 61 года, не умерев на дистанции, но и выиграл его, побив рекорд забега на 9 часов и стал национальным героем.
Клифф Янг преодолел забег на 875 километров за 5 дней, 15 часов и 4 минуты.
Клифф Янг не взял себе ни единого приза. Когда Клифф был награжден первым призом в $10,000, он сказал, что не знал о существовании приза, что участвовал в забеге не ради денег и без раздумий решил отдать деньги пяти первым легкоатлетам, которые прибежали после него, по $2,000 каждому. Клифф не оставил себе ни цента, и вся Австралия просто влюбилась в него.
Многие тренированные спортсмены знали целые методики о том, как надо бежать и сколько времени отдыхать на дистанции. Тем более они были убеждены, что в 61 год супермарафон пробежать невозможно. Клифф Янг же всего этого не знал. Он даже не знал, что атлеты могут спать. Его ум был свободен от ограничивающих убеждений. Он просто хотел победить: представлял перед собой убегающую овцу и пытался ее догнать.
© Полина Иноземцева
Дистанция австралийского супермарафона от Сиднея до Мельбурна составляет 875 км, что занимает больше 5 дней от старта до финиша. В забеге обычно участвуют легкоатлеты мирового класса, которые специально тренируются для этого события. В своем большинстве атлеты не старше 30 лет и спонсируются крупными спортивными брэндами, которые предоставляют спортсменам форму и кроссовки.
В 1983-м году многие были в недоумении, когда в день забега на старте появился 61-летний Клифф Янг (биография в википедии). Сначала все думали, что он пришел посмотреть на старт забега, так как был одет не как все спортсмены: в рабочий комбинезон и галоши поверх ботинок. Но когда Клифф подошел к столу, чтобы получить номер участника забега, то все поняли, что он намерен бежать со всеми.
Когда Клифф получил номер 64 и встал на линии с другими атлетами, то съемочная бригада, делающая репортаж с места старта, решила взять у него небольшое интервью. На Клиффа навели камеру и спросили:
— Привет! Кто ты такой и что тут делаешь?
— Я Клифф Янг. Мы разводим овец на большом пастбище недалеко от Мельбурна.
— Ты действительно будешь участвовать в этом забеге?
— Да.
— А у тебя есть спонсор?
— Нет.
— Тогда ты не сможешь добежать.
— Да нет, я смогу. Я вырос на ферме, где мы не могли позволить себе лошадей или машину до самого последнего времени: только 4 года назад я купил машину. Когда надвигался шторм, то я выходил загонять овец. У нас было 2000 овец, которые паслись на 2000 акрах. Иногда я ловил овец по 2–3 дня, — это было непросто, но я всегда ловил их. Я думаю, что могу участвовать в забеге, ведь он всего на 2 дня длиннее и составляет всего 5 дней, тогда как я бегаю за овцами по 3 дня.
Когда марафон начался, то профессионалы оставили Клиффа в его галошах далеко позади. Некоторые зрители ему сочувствовали, а некоторые смеялись над ним, так как он даже не смог правильно стартовать. По телевизору люди наблюдали за Клиффом, многие переживали и молились за него, чтобы он не умер на пути.
Каждый профессионал знал, что для завершения дистанции потребуется порядка 5 дней и для этого ежедневно необходмо 18 часов бежать и 6 часов спать. Клифф Янг же не знал этого.
На следующее утро после старта люди узнали, что Клифф не спал, а продолжал бежать всю ночь, достигнув городка Mittagong. Но даже без остановки на сон Клифф был далеко позади всех легкоатлетов, хотя и продолжал бежать, при этом успевая приветствовать людей, стоящих вдоль трассы забега.
С каждой ночью он приближался к лидерам забега, и в последнюю ночь Клифф обошел всех атлетов мирового класса. К утру последнего дня он был далеко впереди всех. Клифф не только пробежал супермарафон в возрасте 61 года, не умерев на дистанции, но и выиграл его, побив рекорд забега на 9 часов и стал национальным героем.
Клифф Янг преодолел забег на 875 километров за 5 дней, 15 часов и 4 минуты.
Клифф Янг не взял себе ни единого приза. Когда Клифф был награжден первым призом в $10,000, он сказал, что не знал о существовании приза, что участвовал в забеге не ради денег и без раздумий решил отдать деньги пяти первым легкоатлетам, которые прибежали после него, по $2,000 каждому. Клифф не оставил себе ни цента, и вся Австралия просто влюбилась в него.
Многие тренированные спортсмены знали целые методики о том, как надо бежать и сколько времени отдыхать на дистанции. Тем более они были убеждены, что в 61 год супермарафон пробежать невозможно. Клифф Янг же всего этого не знал. Он даже не знал, что атлеты могут спать. Его ум был свободен от ограничивающих убеждений. Он просто хотел победить: представлял перед собой убегающую овцу и пытался ее догнать.
© Полина Иноземцева
Мне нравится
ДВАЖДЫ ГЕРОЙ СССР АЛЕКСЕЙ ВАСИЛЬЕВИЧ АЛЕЛЮХИН. ПРОШЕЛ ВЕСЬ БОЕВОЙ ПУТЬ — ОТ ОДЕССЫ И ДО БЕРЛИНА…
Начал войну в звании Младшего лейтенанта, рядовым пилотом, а окончил её Гвардии майором, командиром своего полка. У него 601 боевой вылет, 258 воздушных боёв, уничтожен0 40 вражеских самолётов лично.
В 1943 году за воинскую доблесть и мужество, проявленные при обороне Одессы и в Сталинградской битве, в боях под Ростовом, Таганрогом и Мелитополем, 265 боевых вылетов и участие в 65 воздушных боях, в которых сбил 11 самолётов противника лично и 6 — в составе группы, командир эскадрильи 9-го Гвардейского истребительного авиаполка ( 6-я Гвардейская истребительная авиационная дивизия, 8-я Воздушная армия, Южный фронт ) Гвардии капитан А. В. Алелюхин удостоен звания Героя Советского Союза.
Начал войну в звании Младшего лейтенанта, рядовым пилотом, а окончил её Гвардии майором, командиром своего полка. У него 601 боевой вылет, 258 воздушных боёв, уничтожен0 40 вражеских самолётов лично.
В 1943 году за воинскую доблесть и мужество, проявленные при обороне Одессы и в Сталинградской битве, в боях под Ростовом, Таганрогом и Мелитополем, 265 боевых вылетов и участие в 65 воздушных боях, в которых сбил 11 самолётов противника лично и 6 — в составе группы, командир эскадрильи 9-го Гвардейского истребительного авиаполка ( 6-я Гвардейская истребительная авиационная дивизия, 8-я Воздушная армия, Южный фронт ) Гвардии капитан А. В. Алелюхин удостоен звания Героя Советского Союза.
Мне нравится
Обычные почтовые ящики были синими. А кто вспомнит - для чего нужны были красные?
Мне нравится