Райнер Мария Рильке
Как только я найду средь тысяч это сердце,
опутанное нитями живыми,
ощупаю ладонями своими
мое повсюду бьющееся сердце,
я, вынув из груди, его отдам
дождю в его лепечущие струи,
что все текут сквозь день и, день минуя,
вовнутрь себя, навстречу вечерам,
навстречу мгле в ту тишину ночную,
что так ясна и милостлива к нам.
Я погружаю сердце в эту тишь
и в ветер. Я держу его. Но вдруг
не хватит сил и выпущу из рук.
Тогда возьмешь ли Ты его? Взрастишь?
Возьми. О, только подбери и кинь
куда-нибудь, хотя б на эти скалы,
то, что в Твоих ладонях побывало,
везде отыщет новое начало
и пустит корешки в щелях твердынь
окаменелых. А если и не пустит, не найдет
сил молодых в себе, - пускай среди высот
затихнет, чтоб принять их цвет и вид,
под грудою своих осколков скроет
себя. И так, обросшее горою,
с ней бури всех времен перестоит.
А хочешь, брось его на дно морей,
в тот долгий мрак, под сомкнутые створы огромных раковин.
Кто знает, может, из его раструбов и щелей
проглянет зверь невиданный, который
опутает Тебя со всех сторон
лучами, чтоб втянуть в свой сон?
...Дай только быть хоть где-то сердцу.
Не оставь его без места в Твоем Пространстве,
там, где так пустынно
и сонму звезд. Смотри: оно срывается в глубины.
Я не прошу, чтоб днями и ночами
его держал Ты, как сердца зверей.
О, если б только миг побыть в руке Твоей!
Ты можешь обронить средь голых пустырей
сердца своих святых. Они взрастают сами,
выращивая плод в земле бесплодной сей.
