11 июня 1811 года родился Виссарион БЕЛИНСКИЙ, русский писатель, литературный критик
Его называли неистовым Виссарионом, и он действительно был таковым – в пылу дискуссии, как вспоминал Герцен, «бросался на противника барсом, он рвал его на части, делал его смешным, делал его жалким и по дороге с необычайной силой, с необычайной поэзией развивал свою мысль».
Виссарион Григорьевич родился в Свеаборге в семье флотского врача Григория Никифоровича Белынского. При поступлении в Московский университет будущий критик смягчил свою фамилию с Белынский на Белинский.
С самых малых лет Белинский проявлял любовь к литературе. Сам он рассказывал, как читал абсолютно все, что было под рукой: газеты, журналы, книги, сборники сочинений. Когда Белинский учился в уездном училище, он в тетради списывал стихи поэтов-классиков того времени.
Сначала Виссарион был фанатом творчества Державина и Жуковского, но потом его покорили произведения Александра Сергеевича Пушкина. Молодой Белинский сам пробовал себя в писательском деле, писал рассказы, стихи и очерки.
Учась в Московском университете Белинский написал трагедию, в которой довольно яростно осуждал крепостное право. Произведение вызвало неодобрение у университетских цензоров, и Белинского исключили из университета.
Чтобы заработать средства для существования, Белинский стал сотрудничать с журналом «Телескоп», именно в нем он выступил со своей первой критической статьей, которая положила начало его литературной деятельности. Позже он стал негласным редактором «Московского наблюдателя», в котором также вышел ряд блестящих статей Белинского. Пробовал он создавать и собственные сочинения, но окончательно убедился в том, что его призвание – критика.
В 1839 году материальные обстоятельства вынудили Белинского оставить Москву и горячо любимых друзей, переехав в Петербург. Здесь он работал в «Отечественных записках», так же увлеченно, как и раньше, но лишения и последствия неустанного труда брали свое. Осенью 1845 года Виссарион Григорьевич тяжело заболел, стремительно развивался туберкулез, и в 1846 году он был вынужден покинуть редакцию «Отечественных записок».
Поддерживаемый друзьями, Белинский побывал на лечении за границей, но было поздно. 7 июня 1848 года в Санкт-Петербурге сердце неистового Виссариона остановилось. Ему было 36 лет.
#ВиссарионБелинский#ПоЧИТАТЕЛИкниг
Другие записи сообщества
Лежать на траве. Опуститься, опрокинуться навзничь, раскинуть руки. Нет другого способа так же плотно утонуть и раствориться в синем небе, чем когда лежишь на траве. Улетаешь и тонешь сразу, в тот самый миг, как только опрокинешься и откроешь глаза. Так тонет свинцовая гирька, если ее положить на поверхность моря. Так тонет напряженный воздушный шарик (ну, скажем, метеорологический зонд), когда его выпустишь из рук. Но разве есть у них та же стремительность, та же легкость, та же скорость, что у человеческого взгляда, когда он тонет в беспредельной синеве летнего неба. Для этого надо лечь на траву и открыть глаза.
Владимир Солоухин, «Трава»
(художник Игорь Родионов, «В облаках»)
#ВладимирСолоухин#ПоЧИТАТЕЛИкниг
Владимир Солоухин, «Трава»
(художник Игорь Родионов, «В облаках»)
#ВладимирСолоухин#ПоЧИТАТЕЛИкниг
Мне нравится
14 июня 1811 года родилась Гарриет Элизабет БИЧЕР-СТОУ, американская писательница.
Широкую известность Бичер-Стоу принёс роман «Хижина дяди Тома». Как она говорила, сюжет произведения был ей «послан свыше».
Однажды во время воскресного богослужения Бичер-Стоу посетило видение: она представила, как жестокий надсмотрщик избивает пожилого негра-раба, а несчастный в этот момент молится о прощении своего мучителя. 40-летняя женщина тогда с трудом сдержалась, чтобы не расплакаться прямо в церкви, а придя домой, описала всё увиденное на бумаге и прочитала своему мужу. Тот выслушал и посоветовал «расширить» историю. Вскоре эпизод смерти героя начал «обрастать» деталями и подробностями, в конце концов превратившись в роман.
Первая глава «Хижины дяди Тома» увидела свет спустя год после «видения», 5 июня 1851 — опубликовал её вашингтонский еженедельник The National Era, ратующий за отмену рабства. Читателям отрывок понравился, и Бичер-Стоу продолжила свою работу. Каждую неделю в газете появлялась новая глава, рассказывающая о жизни доброго и порядочного негра-раба, а читатели с нетерпением ожидали очередного поворота сюжета. Так продолжалось около 10 месяцев, пока писательница не закончила свой роман.
20 марта 1852-го впервые вышло отдельное издание «Хижины дяди Тома». Книга стала невероятно успешной: 300-тысячный тираж расхватали, как горячие пирожки.
Роман белой женщины-писательницы, которая порицает рабство, восприняли неоднозначно. Многие южане обвинили Бичер-Стоу в искажении фактов и в том, что она «преувеличила» издевательства над неграми-рабами. В ответ литератор выпустила ещё одну книгу — «Ключ к хижине дяди Тома», где доказала, что в основу романа легли реальные события и её наблюдения за жизнью угнетённых.
Но рабовладельцы были по-прежнему возмущены. Вскоре в книжных магазинах начали появляться ответы на роман Бичер-Стоу — произведения, в которых авторы (в основном, южане) рассказывали о благах рабовладения и представляли плантаторов как отцов большого семейства, с заботой относящихся к своим рабам. Этот жанр в литературе получил название «Анти-Том». Сейчас большинство имён авторов, ведущих полемику с Бичер-Стоу, забыто, а их книги не очень популярны. Однако «Хижина дяди Тома» выдержала множество редакций и переведена на десятки языков.
Спустя 10 лет после публикации первой главы романа в Америке началась Гражданская война, которая закончилась отменой рабства. Многие высказывали мнение, что «Хижина дяди Тома» стала мощным пропагандистским орудием и в чём-то даже подтолкнула население к тому, чтобы сражаться за права притеснённых. Говорят, что президент Авраам Линкольн при знакомстве с Гарриет Бичер-Стоу произнёс: «Так это вы та маленькая леди, которая начала такую большую войну».
#ГарриетБичерСтоу#ПоЧИТАТЕЛИкниг
Широкую известность Бичер-Стоу принёс роман «Хижина дяди Тома». Как она говорила, сюжет произведения был ей «послан свыше».
Однажды во время воскресного богослужения Бичер-Стоу посетило видение: она представила, как жестокий надсмотрщик избивает пожилого негра-раба, а несчастный в этот момент молится о прощении своего мучителя. 40-летняя женщина тогда с трудом сдержалась, чтобы не расплакаться прямо в церкви, а придя домой, описала всё увиденное на бумаге и прочитала своему мужу. Тот выслушал и посоветовал «расширить» историю. Вскоре эпизод смерти героя начал «обрастать» деталями и подробностями, в конце концов превратившись в роман.
Первая глава «Хижины дяди Тома» увидела свет спустя год после «видения», 5 июня 1851 — опубликовал её вашингтонский еженедельник The National Era, ратующий за отмену рабства. Читателям отрывок понравился, и Бичер-Стоу продолжила свою работу. Каждую неделю в газете появлялась новая глава, рассказывающая о жизни доброго и порядочного негра-раба, а читатели с нетерпением ожидали очередного поворота сюжета. Так продолжалось около 10 месяцев, пока писательница не закончила свой роман.
20 марта 1852-го впервые вышло отдельное издание «Хижины дяди Тома». Книга стала невероятно успешной: 300-тысячный тираж расхватали, как горячие пирожки.
Роман белой женщины-писательницы, которая порицает рабство, восприняли неоднозначно. Многие южане обвинили Бичер-Стоу в искажении фактов и в том, что она «преувеличила» издевательства над неграми-рабами. В ответ литератор выпустила ещё одну книгу — «Ключ к хижине дяди Тома», где доказала, что в основу романа легли реальные события и её наблюдения за жизнью угнетённых.
Но рабовладельцы были по-прежнему возмущены. Вскоре в книжных магазинах начали появляться ответы на роман Бичер-Стоу — произведения, в которых авторы (в основном, южане) рассказывали о благах рабовладения и представляли плантаторов как отцов большого семейства, с заботой относящихся к своим рабам. Этот жанр в литературе получил название «Анти-Том». Сейчас большинство имён авторов, ведущих полемику с Бичер-Стоу, забыто, а их книги не очень популярны. Однако «Хижина дяди Тома» выдержала множество редакций и переведена на десятки языков.
Спустя 10 лет после публикации первой главы романа в Америке началась Гражданская война, которая закончилась отменой рабства. Многие высказывали мнение, что «Хижина дяди Тома» стала мощным пропагандистским орудием и в чём-то даже подтолкнула население к тому, чтобы сражаться за права притеснённых. Говорят, что президент Авраам Линкольн при знакомстве с Гарриет Бичер-Стоу произнёс: «Так это вы та маленькая леди, которая начала такую большую войну».
#ГарриетБичерСтоу#ПоЧИТАТЕЛИкниг
Мне нравится
Наум Коржавин
Уже июнь. Темней вокруг кусты.
И воздух — сух. И стала осень ближе.
Прости меня, Господь… Но красоты
Твоей земли уже почти не вижу.
Всё думаю, куда ведут пути,
Кляну свой век и вдаль смотрю несмело,
Как будто я рождён был мир спасти,
И до всего другого нет мне дела.
Как будто не Тобой мне жизнь дана,
Не Ты все эти краски шлешь навстречу…
Я не заметил, как прошла весна,
Я так зимы и лета не замечу.
1972
(художник Станислав Жуковский)
#НаумКоржавин#ПоЧИТАТЕЛИкниг
Уже июнь. Темней вокруг кусты.
И воздух — сух. И стала осень ближе.
Прости меня, Господь… Но красоты
Твоей земли уже почти не вижу.
Всё думаю, куда ведут пути,
Кляну свой век и вдаль смотрю несмело,
Как будто я рождён был мир спасти,
И до всего другого нет мне дела.
Как будто не Тобой мне жизнь дана,
Не Ты все эти краски шлешь навстречу…
Я не заметил, как прошла весна,
Я так зимы и лета не замечу.
1972
(художник Станислав Жуковский)
#НаумКоржавин#ПоЧИТАТЕЛИкниг
Мне нравится
Широко известно воспоминание Анны Ахматовой о ее ярком и коротком романе с Амедео Модильяни в 10-х годах XX века, когда она приехала в Париж. Однажды, не точно договорившись, они разминулись на несколько минут и художника она не застала.
У молодой Ахматовой в руках была охапка красных роз. Окно над воротами мастерской было открыто, и она от нечего делать стала бросать туда цветы. На следующий день они встретились, Модильяни спросил, как она смогла пробраться в его квартиру, когда ключ был у него. Ахматова объяснила, как было дело.
«Не может быть, — ответил художник, — они так красиво лежали!»
(картина Наталии Третьяковой «Ахматова и Модиляни у незаконченного портрета»)
#АннаАхматова#Модильяни#ПоЧИТАТЕЛИкниг
У молодой Ахматовой в руках была охапка красных роз. Окно над воротами мастерской было открыто, и она от нечего делать стала бросать туда цветы. На следующий день они встретились, Модильяни спросил, как она смогла пробраться в его квартиру, когда ключ был у него. Ахматова объяснила, как было дело.
«Не может быть, — ответил художник, — они так красиво лежали!»
(картина Наталии Третьяковой «Ахматова и Модиляни у незаконченного портрета»)
#АннаАхматова#Модильяни#ПоЧИТАТЕЛИкниг
Мне нравится
11 июня 1914 года – 110 лет назад – родился Юрий СОТНИК, писатель, автор книг для детей и подростков.
В 1939 году в журнале «Пионер» был опубликован его рассказ «"Архимед" Вовки Грушина», с которого и началась настоящая литературная жизнь Сотника.
Однако свою первую книгу он выпустил нескоро – лишь в 1946 году. Это была повесть «Про наши дела». За ней последовали: большой сборник рассказов «Невиданная птица», вышедший в серии «Золотая библиотека», повесть «Приключение не удалось», «Машка Самбо и Заноза», «Эликсир Купрума Эса».
Герои Сотника – обычные мальчишки и девчонки, любознательные выдумщики, одолеваемые жаждой новых открытий и изобретений. Построить свою подводную лодку, сконструировать мясорубку из пылесоса, сбежать на Крайний Север? Конечно же, да!
Вот как сам писатель объяснял свои рассказы: «Скажем, я недавно познакомился с мальчиком, который не переставая говорил о ракетах, при этом солидно покашливал и крутил от волнения пуговицу на своей курточке. Или видел девочку, которая через каждые пять минут причесывала свою челку и смотрелась в зеркальце. Я все это запомнил. А потом начинаю писать книжку о фантастических приключениях мальчика и девочки. И, чтобы хорошо представить себе этих ребят, я пишу, как мальчик крутит пуговицу, а девочка постоянно смотрится в зеркальце».
Ходили легенды, что Юрий Сотник бродил по Москве с диктофоном, на который наговаривал свои рассказы. Однажды его арестовали, думая, что это шпион.
#ЮрийСотник#ПоЧИТАТЕЛИкниг
В 1939 году в журнале «Пионер» был опубликован его рассказ «"Архимед" Вовки Грушина», с которого и началась настоящая литературная жизнь Сотника.
Однако свою первую книгу он выпустил нескоро – лишь в 1946 году. Это была повесть «Про наши дела». За ней последовали: большой сборник рассказов «Невиданная птица», вышедший в серии «Золотая библиотека», повесть «Приключение не удалось», «Машка Самбо и Заноза», «Эликсир Купрума Эса».
Герои Сотника – обычные мальчишки и девчонки, любознательные выдумщики, одолеваемые жаждой новых открытий и изобретений. Построить свою подводную лодку, сконструировать мясорубку из пылесоса, сбежать на Крайний Север? Конечно же, да!
Вот как сам писатель объяснял свои рассказы: «Скажем, я недавно познакомился с мальчиком, который не переставая говорил о ракетах, при этом солидно покашливал и крутил от волнения пуговицу на своей курточке. Или видел девочку, которая через каждые пять минут причесывала свою челку и смотрелась в зеркальце. Я все это запомнил. А потом начинаю писать книжку о фантастических приключениях мальчика и девочки. И, чтобы хорошо представить себе этих ребят, я пишу, как мальчик крутит пуговицу, а девочка постоянно смотрится в зеркальце».
Ходили легенды, что Юрий Сотник бродил по Москве с диктофоном, на который наговаривал свои рассказы. Однажды его арестовали, думая, что это шпион.
#ЮрийСотник#ПоЧИТАТЕЛИкниг
Мне нравится
Самуил Маршак
Пушкинская дубрава
Три вековых сосны стоят на взгорье,
Где молодая роща разрослась.
Зеленый дуб шумит у Лукоморья.
Под этим дубом сказка родилась.
Еще свежа его листва густая
И корни, землю взрывшие бугром.
И та же цепь литая, золотая,
Еще звенит, обвив его кругом.
Нам этот дуб священней год от года.
Хранит он связь былых и наших дней.
Поэзия великого народа
От этих крепких родилась корней.
У Лукоморья поднялась дубрава.
И всей своей тяжелою листвой
Она шумит спокойно, величаво,
Как славный прадед с цепью золотой.
(художник Станислав Мартинович)
#СамуилМаршак#ПоЧИТАТЕЛИкниг
Пушкинская дубрава
Три вековых сосны стоят на взгорье,
Где молодая роща разрослась.
Зеленый дуб шумит у Лукоморья.
Под этим дубом сказка родилась.
Еще свежа его листва густая
И корни, землю взрывшие бугром.
И та же цепь литая, золотая,
Еще звенит, обвив его кругом.
Нам этот дуб священней год от года.
Хранит он связь былых и наших дней.
Поэзия великого народа
От этих крепких родилась корней.
У Лукоморья поднялась дубрава.
И всей своей тяжелою листвой
Она шумит спокойно, величаво,
Как славный прадед с цепью золотой.
(художник Станислав Мартинович)
#СамуилМаршак#ПоЧИТАТЕЛИкниг
Мне нравится
Удивительно, что во всей мировой литературе самые пронзительные, самые потрясающие образы людей с прекрасной душой обязательно связаны с тем, что они умственно неполноценны. Таков Дон-Кихот Сервантеса, князь Мышкин в «Идиоте» Достоевского, таковы «Старосветские помещики» Гоголя, «Простая душа» Флобера, Герасим в «Муму» Тургенева, Матрена в «Матренином дворе» Солженицына. Не о них ли сказано в Писании, что нищие духом первыми войдут в царство небесное? Но почему именно они отличаются такой привлекательной силой?
Не потому ли, что нормальный развитый ум обладает способностью к самозащите. Что бы мы ни говорили, развитый ум прежде всего развивается для самозащиты. Кроме того, множеством вопросов, возникающих в нем, он невольно отвлекает душу от ее главного дела.
И только эти люди, безоружные и беспомощные, как дети, брошенные в наш звериный мир, творят единственное, что они могут: любовь, добро. И они обречены погибнуть. И тут мы, так сказать, умственно полноценные люди, потрясаясь и выпрямляясь, хотя бы на время, догадываемся, что именно они лучше всех выполняли главное предназначение человека в этом мире — творить добро. А если это так, они-то и были самыми умными людьми — умом сердца.
В таком случае слава и уму писателей, создавших образы этих людей, как знак преклонения перед ними, как знак несуетности и ненапрасности своего ума.
Фазиль Искандер, «Душа и ум»
1995
(Иллюстрация к повести И. С. Тургенева «Муму»)
#ФазильИскандер#ПоЧИТАТЕЛИкниг
Не потому ли, что нормальный развитый ум обладает способностью к самозащите. Что бы мы ни говорили, развитый ум прежде всего развивается для самозащиты. Кроме того, множеством вопросов, возникающих в нем, он невольно отвлекает душу от ее главного дела.
И только эти люди, безоружные и беспомощные, как дети, брошенные в наш звериный мир, творят единственное, что они могут: любовь, добро. И они обречены погибнуть. И тут мы, так сказать, умственно полноценные люди, потрясаясь и выпрямляясь, хотя бы на время, догадываемся, что именно они лучше всех выполняли главное предназначение человека в этом мире — творить добро. А если это так, они-то и были самыми умными людьми — умом сердца.
В таком случае слава и уму писателей, создавших образы этих людей, как знак преклонения перед ними, как знак несуетности и ненапрасности своего ума.
Фазиль Искандер, «Душа и ум»
1995
(Иллюстрация к повести И. С. Тургенева «Муму»)
#ФазильИскандер#ПоЧИТАТЕЛИкниг
Мне нравится
Эдуард Асадов
Дорожите счастьем, дорожите!
Замечайте, радуйтесь, берите
Радуги, рассветы, звезды глаз —
Это все для вас, для вас, для вас.
Услыхали трепетное слово —
Радуйтесь. Не требуйте второго.
Не гоните время. Ни к чему.
Радуйтесь вот этому, ему!
Сколько песне суждено продлиться?
Все ли в мире может повториться?
Лист в ручье, снегирь, над кручей вяз…
Разве будет это тыщу раз!
На бульваре освещают вечер
Тополей пылающие свечи.
Радуйтесь, не портите ничем
Ни надежды, ни любви, ни встречи!
(художник Марина Чулович, «Белые ночи.Портрет дочери»)
#ЭдуардАсадов#ПоЧИТАТЕЛИкниг
Дорожите счастьем, дорожите!
Замечайте, радуйтесь, берите
Радуги, рассветы, звезды глаз —
Это все для вас, для вас, для вас.
Услыхали трепетное слово —
Радуйтесь. Не требуйте второго.
Не гоните время. Ни к чему.
Радуйтесь вот этому, ему!
Сколько песне суждено продлиться?
Все ли в мире может повториться?
Лист в ручье, снегирь, над кручей вяз…
Разве будет это тыщу раз!
На бульваре освещают вечер
Тополей пылающие свечи.
Радуйтесь, не портите ничем
Ни надежды, ни любви, ни встречи!
(художник Марина Чулович, «Белые ночи.Портрет дочери»)
#ЭдуардАсадов#ПоЧИТАТЕЛИкниг
Мне нравится
Есть особенный простодушный уют в таких комнатах с висячей лампой над обеденным столом, с ее белым матовым абажуром, с оленьими рогами над картиной, изображающей собаку около постели больной девочки. Такие комнаты вызывают улыбку – так все старомодно, давно позабыто.
Все вокруг, даже пепельница из розовой раковины, говорило о мирной и долгой жизни, и Кузьмин снова подумал о том, как хорошо было бы остаться здесь и жить так, как жили обитатели старого дома – неторопливо, в чередовании труда и отдыха, зим, весен, дождливых и солнечных дней.
Но среди старых вещей в комнате были и другие. На столе стоял букет полевых цветов – ромашки, медуницы, дикой рябинки. Букет был собран, должно быть, недавно. На скатерти лежали ножницы и отрезанные ими лишние стебли цветов.
И рядом – раскрытая книга Блока «Дорога дальняя легка». И черная маленькая женская шляпа на рояле, на синем плюшевом альбоме для фотографий. Совсем не старинная, а очень современная шляпа. И небрежно брошенные на столе часики в никелевом браслете. Они шли бесшумно и показывали половину второго. И всегда немного печальный, особенно в такую позднюю ночь, запах духов.
Одна створка окна была открыта. За ней, за вазонами с бегонией, поблескивал от неяркого света, падавшего из окна, мокрый куст сирени. В темноте перешептывался слабый дождь. В жестяном желобе торопливо стучали тяжелые капли.
Константин Паустовский, «Дождливый рассвет»
(художник Елена Юшина)
#КонстантинПаустовский#ПоЧИТАТЕЛИкниг
Все вокруг, даже пепельница из розовой раковины, говорило о мирной и долгой жизни, и Кузьмин снова подумал о том, как хорошо было бы остаться здесь и жить так, как жили обитатели старого дома – неторопливо, в чередовании труда и отдыха, зим, весен, дождливых и солнечных дней.
Но среди старых вещей в комнате были и другие. На столе стоял букет полевых цветов – ромашки, медуницы, дикой рябинки. Букет был собран, должно быть, недавно. На скатерти лежали ножницы и отрезанные ими лишние стебли цветов.
И рядом – раскрытая книга Блока «Дорога дальняя легка». И черная маленькая женская шляпа на рояле, на синем плюшевом альбоме для фотографий. Совсем не старинная, а очень современная шляпа. И небрежно брошенные на столе часики в никелевом браслете. Они шли бесшумно и показывали половину второго. И всегда немного печальный, особенно в такую позднюю ночь, запах духов.
Одна створка окна была открыта. За ней, за вазонами с бегонией, поблескивал от неяркого света, падавшего из окна, мокрый куст сирени. В темноте перешептывался слабый дождь. В жестяном желобе торопливо стучали тяжелые капли.
Константин Паустовский, «Дождливый рассвет»
(художник Елена Юшина)
#КонстантинПаустовский#ПоЧИТАТЕЛИкниг
Мне нравится
Расул Гамзатов
Земля – это люлька людская.
Качается люлька с людьми.
Веками качается, нам намекая,
Что мы остаемся детьми.
А в люльке веками скулят, не смолкая,
Веками ревут и ревут...
Качается люлька такая людская,
Где маму веками зовут!
Одни в этой люльке от голода плачут –
Веками хотят молока,
Другие – веками от радости пляшут,
Любимую куклу схватив за бока!
А третьи хотят кувыркаться все время,
Устраивать трам-тарарам!
А эти все время сражаются с теми –
Как петухи по дворам!
Земля – это крепкая люлька людская.
Качается люлька с людьми,
Веками качается, нам намекая,
Что мы остаемся детьми.
А в люльке одним улюлюкает вьюга,
В то время, как жарко другим...
И мы донимаем веками друг друга
То смехом, то плачем своим.
Просящий, дающий, скулящий, поющий,
Всяк сущий, какой-никакой,
Однажды – не дважды, не на ночь – навеки
Уснет в этой люльке людской.
(перевод Юнны Мориц)
(художник Аркадий Пластов, «Когда на земле мир»)
#РасулГамзатов#ПоЧИТАТЕЛИкниг
Земля – это люлька людская.
Качается люлька с людьми.
Веками качается, нам намекая,
Что мы остаемся детьми.
А в люльке веками скулят, не смолкая,
Веками ревут и ревут...
Качается люлька такая людская,
Где маму веками зовут!
Одни в этой люльке от голода плачут –
Веками хотят молока,
Другие – веками от радости пляшут,
Любимую куклу схватив за бока!
А третьи хотят кувыркаться все время,
Устраивать трам-тарарам!
А эти все время сражаются с теми –
Как петухи по дворам!
Земля – это крепкая люлька людская.
Качается люлька с людьми,
Веками качается, нам намекая,
Что мы остаемся детьми.
А в люльке одним улюлюкает вьюга,
В то время, как жарко другим...
И мы донимаем веками друг друга
То смехом, то плачем своим.
Просящий, дающий, скулящий, поющий,
Всяк сущий, какой-никакой,
Однажды – не дважды, не на ночь – навеки
Уснет в этой люльке людской.
(перевод Юнны Мориц)
(художник Аркадий Пластов, «Когда на земле мир»)
#РасулГамзатов#ПоЧИТАТЕЛИкниг
Мне нравится